Ванечка и сом. Елена Кочергина

го родители воспитали. Добрые были! «Как можно убивать тварь Божью, губить душу живую для того, чтоб набить себе брюхо?» – говаривал отец Деда Касьяна, когда наш сом был ещё не дедом, а совсем маленькой рыбкой. На всю жизнь ему запомнились слова отца. И каждый раз, когда было искушение кого-нибудь скушать, Дед Касьян говорил себе: «Что же я, нехристь, что ли, какой? Как погублю тварь, Богом созданную? Как потом буду смотреть в глаза другим рыбам?» Дед Касьян сглатывал слюну, махал тому, кого чуть не скушал, правым плавником и плыл жевать свои водоросли. А ведь водоросли и кувшинки совсем не такие вкусные, как свежая рыбка или, скажем, сырокопчёная колбаса. Но чего не сделаешь ради любви к ближнему?

      Караси и лещи, живущие окрест, сначала побаивались Деда Касьяна. Но, распознав, что дедушка сом удивительно добрый, они стали безбоязненно проплывать мимо его коряги и приветливо улыбаться старику.

      На берегу озера, в котором жил Дед Касьян, стояла маленькая деревенька. На краю деревеньки был домик с садиком-огородиком, а в том домике жили сестрёнка и братишка – Манечка да Ванечка. Манечка была ровно на год и три дня старше Ванечки. А Ванечка – как это ни удивительно! – был ровно на год и три дня младше Манечки. Жили они у бабушки Вали, вместе с симпатичным йоркширчиком по имени Феня.

      Вообще-то, Манечка и Ванечка были городскими ребятами. Но недавно у них в семье случилась беда – родители поругались. Да так крепко, что решили продать квартиру, в которой они все вместе дружно жили целых семь лет. Продать и купить на вырученные деньги две маленьких квартирки в разных концах города, чтобы жить отдельно. А вслед за квартирой родители хотели делить Манечку и Ванечку. А ведь брат с сестрой так любили друг друга, маму, папу и Феню! Они не хотели, чтобы их семья разделилась надвое!

      Но родители уже всё решили и отправили сына с дочкой к бабушке Вале, чтобы дети не мешали продавать квартиру. Бабушка Валя была очень добрая и страшно переживала за судьбу своих внуков. Но что она могла поделать?