Нога судьбы, пешки и собачонка Марсельеза. Александра Николаенко

пропасть…

      – Карпуша, Карпуша! – встревоженно шептала из тьмы, сгущенной над миром, Маргарита Евгеньевна и нежно трясла главреда за воротник, протягивая руку в тонированное окно автомобиля.

      Карпов приподнял тяжелые от кошмара веки, моргнул, увидел жену и пронзительно закричал.

      – Ах! – воскликнул Антон Павлович за Маргариту Евгеньевну, в мольбе воздевая руки к люстре.

      – Ам! – решительно чавкнул Антон Павлович за Вениамина Александровича.

      – Ай-ай-ай! – заволновался Антон Павлович за супругов.

      – Карпуша хочет съесть Маргушу! Нехорошо, Вениамин Александрович! Ай, как нехорошо! Будете наказаны! Ждите! – пообещал Антон Павлович другу детства и погрозил ему мизинцем.

      После чего улыбнулся и с аппетитом съел Маргариту Евгеньевну Вениамином Александровичем, Сс4-Ь5, опустив Маргариту Евгеньевну ко Льву Борисовичу, в карман халата.

      В двери повернулся ключ, Людмила Анатольевна громко крикнула из прихожей: – Ан-ту-ля! Мы при-ш-ли!

      Антон Павлович поднял жену с доски за шею, повертел в пальцах, задумчиво посмотрел ей в лицо, несколько секунд недовольно покривил губы и все же вернул Людмилу Анатольевну на место.

      Следующей ночью, опутанный сетями любви, Вениамин Александрович Карпов задушил жену подушкой.

      Об этом несчастье Людмила Анатольевна и Антон Павлович узнали из вечерних новостей.

      Пресса называла удушение «Преступлением страсти». Издатель убил, но убил по любви. Этот факт, а таже некоторая сумма в иностранной валюте сразу же показались ведущему следственное мероприятие С. С. Остроглазову смягчающими вину душителя обстоятельствами.

      Дело передали в следующие соответствующие инстанции. Издателя взяли. Однако Вениамин взял дорогого адвоката. Дорогой адвокат мотивировал удушение состоянием аффекта. И предъявил составу присяжных в доказательство очень некрасивое фото Маргариты Евгеньевны, Ь7-Ь5, а для пущего эффекта следом ему показал суду красивую голубоглазую Машу, с7-с6.

      На счастье Карпова, суд присяжных, тщательно отобранный дорогим адвокатом, состоял в лице сильной половины из мужчин кризисного женатого возраста. Все же дамы-присяжные были как одна симпатичны, длинноноги и молоды. Все как одна девушки присяжные были блондинки и смотрели на кровожадного преступника, в восхищении моргая глазами. Маша всхлипывала. Карпов торчал в клетке Байроном.

      Присяжные его оправдали.

      Ко всему было даже высказано предположение, что супруга Вениамина Александровича сама задушила себя подушкой, находясь последние три месяца в состоянии беспросветного аффекта в связи с давшим трещину браком…

      Сладко спала в ту страшную майскую ночь фарфоровая, узкогрудая, длинноногая Маша.

      Выла Мерсью…

      Строго смотрел на шахматную доску Антон Павлович Райский.

      А люди…

      Что ж люди? Люди продолжали кушать друг друга и исчезать.

      Да.

      И продолжают исчезать до сих пор.

      Глава