Искатели злоключений. Книга 2. Михаил Александрович Каришнев-Лубоцкий

к нам сейчас никто не приходил? – спросил он, стоя меж широко расставленных ног господина Брифтрегера. – Я жду очень важную телеграмму, ее должен был принести с минуты на минуту здешний почтальон. Как плохо работает в Гнэльфбурге телеграф, даже срочное послание приходится ждать часами! – выпалил он, почти не переводя дыхание.

      – Я давно вам ее принес, господин Кракофакс, – пророкотал миролюбиво Брифтрегер, наклоняясь слегка вперед, чтобы получше рассмотреть моего ворчливого дядюшку. – Я не виноват, что вы где-то задержались!

      Старый ворчун недоуменно поднял вверх голову и на секунду смутился. Но быстро опомнился и, как ни в чем не бывало, произнес:

      – А, так вы уже здесь? Ну что ж, давайте вашу телеграмму!

      И он протянул почтальону руку, в которую тот и вложил очень бережно белый листок бумаги.

      – Распишитесь, пожалуйста, вот здесь, – попросил Брифтрегер дядюшку, подставляя раскрытый на нужной странице блокнотик и подавая авторучку. – Спасибо, всего доброго!

      Почтальон попятился и вышел на улицу. Дядюшка захлопнул за ним дверь и запоздало буркнул:

      – Благодарю, на чай получите как-нибудь в другой раз.

      Он развернул бланк, попробовал прочитать текст телеграммы в почти полной темноте, но затем, оставив эту безумную попытку, подошел к лампе и, надев очки, быстро пробежал глазами по скупым строчкам.

      – Какой ужас, – равнодушным голосом произнес Кракофакс, отрываясь от телеграфного бланка. – Нашего барбоса Скорпина отправила в Зондерлинг. Какой ужас.

      – Что?! – ахнули мы с Пугаллино дружно. – Кнедлика отправили в Зондерлинг?!

      – Ну да, – подтвердил дядюшка и ударил свободной рукой по телеграмме, – Скорпина так и пишет здесь: «Пока не найдете Гэга и не вымолите у него прощения для меня и моей семьи зпт Барбосика вам не видать как своих ушей восклицательный знак».

      – Он не Барбосик, он Кнедлик! – обиженно проговорил я и взял у дядюшки зловещее послание коварной колдуньи.

      – Значит, старушка перепутала имена, – улыбнулся Кракофакс, – в старости такое случается!

      – Это твоих рук дело, – пробурчал я сердито, – это ты называл Кнедлика Барбосом!

      – Но я не умею забрасывать псов из одного города в другой, и ты об этом знаешь! Так что у меня железное алиби!

      – У тебя железное сердце, покрытое вдобавок ржавчиной…

      Больше я спорить и пререкаться с дядюшкой не стал. Я знал, что это бесполезное занятие. Мы с Пугаллино отошли в сторону и погрузились в изучение текста телеграммы.

      «Вашего Барбосика я переправила в Зондерлинг тчк Ничего с ним не случится восклицательный знак Пока не найдете Гэга и не вымолите у него прощения для меня и моей семьи зпт Барбосика вам не видать как своих ушей восклицательный знак Ваша тетушка Скорпина тчк».

      – Ну и что будем делать? – спросил меня Пугаллино после того, как мы прочитали все послание раз пять или шесть. – Поедем или не поедем в Зондерлинг?

      – А разве ты тоже поедешь? – удивился я.

      – Конечно.