От Северского Донца до Одера. Бельгийский доброволец в составе валлонского легиона. 1942-1945. Фернан Кайзергрубер

не происходит. Слышу шум, но это наш фельдфебель прячется в укрытии. После краткого перерыва я возобновляю счет и на счет восемь: бабах! По голове ударяет, словно молотком, однако не так сильно, как я себе представлял. Может, потому, что взрыв произошел так быстро? Грохот? Похож на выстрел пушки, только отдаленный и раскатистый, словно приближающийся, – и все закончилось!

      Я даже не сразу понял, что инструктор уже рядом со мной и со всего маху хлопает меня по спине. Думаю, он испытывает такое же облегчение, что и я! Появились головы моих товарищей, они смотрят на меня. Я же, в свою очередь, прячусь в укрытие на время испытания Кобю. И снова могу спокойно дышать, без того, чтобы думать, как бы не совершить ошибку, но, кажется, я все еще слегка дрожу. По крайней мере, в самый ответственный момент я точно не дрожал! Но вот я слышу взрыв гранаты Кобю, и очень хорошо, что я в укрытии, ибо мои мысли до сих пор блуждают где-то далеко от происходящего в данный момент. Мои товарищи встали, я тоже. Кобю также прошел испытание. Мы устроили перекур и обсуждали события перед тем, как вернуться в деревню.

      3 июля. Вечером нам объявили о завтрашней церемонии. На немецком или французском нам велено: привести в порядок форму, начистить ботинки, вычистить оружие. 4 июля вся наша пехотная группа выстраивается на площади для парада. Генерал Рупп, командир 97-й егерской дивизии, к которой относимся и мы, вручает множество наград и орденских ленточек Восточного фронта «старикам» из контингента 8 августа. Наши знамена, прислоненные к составленным в пирамиду винтовкам, придавали окружающей село степи атмосферу праздника и торжественности. Немецкий капеллан отслужил мессу, и мне кажется, что все, даже не верующие вроде меня, приняли в ней участие. А в это время немецкие танковые соединения с севера продвигаются восточнее Северского Донца в сторону нижнего Дона, чтобы окружить Ростов-на-Дону, который продолжает сопротивляться перед тем, как оказаться в полной осаде[33].

      Глава 5. Только вперед!

      7 июля в 16:00 мы выходим из Щурова, после ночного марша расквартировываемся в Славянске, в парке. Здесь несколько белых оштукатуренных домов, обветшалых, как и все остальное. Штукатурка тут везде. В парке несколько статуй с отбитыми головами, в беспорядке валяющимися на земле. Было бы несложно вернуть их на соответствующие туловища, словно в детской головоломке; все статуи стереотипны. Все эти Сталины, Ленины и прочие вожди режима столкнулись с сильным противником. Вахмистр Тинан делает перекличку и раздает почту. Впервые за все время в России я получил известия из дома и несколько бандеролек с сигаретами. Максимальный вес – 100 граммов. Но у меня таких добрая дюжина, и я делюсь ими со своим товарищем де Брином. Тут я должен сделать небольшое отступление. Во время нашего обучения он как-то показал мне фотографию своей дочери, светло-русой блондинки, и я сказал, что она очень даже в моем вкусе. Хотя, только между нами, у меня брюнетка. На что де Брин, посмеявшись, парировал, что она

33

В описываемое время, 3 июля, немцам до Ростова-на-Дону было еще далеко. Их 4-я танковая армия к 3 июля вышла в район Старого Оскола и рвалась к Воронежу, где завязла в тяжелых боях. И только во второй декаде июля 4-я танковая армия, используя успех 6-й армии, наносившей удар из района Волчанска, начала быстро продвигаться вдоль Дона на юг, выйдя к его нижнему течению, в то же время 1-я танковая и 17-я армии немцев наступали на Ростов-на-Дону, который пал 23 июля.