Тест на блондинку (сборник). Дмитрий Емец

не торопилась. Она сказала:

      – Ты бы волосы немного взлохматил.

      – Зачем? – спросил я.

      Тем временем второй тайм подходил к концу. И пятая бутылка пива подходила к концу. И колбаски я все съел.

      – Ну, так просто, – ответила Аня.

      Я взлохматил волосы, и тут до меня дошло, что покойник вечно ходил с взлохмаченными волосами.

      Затем Аня попросила:

      – А теперь скажи: «Закрой рот и дай мне досмотреть проклятый футбол, грымза, ухухухуху!»

      Промолчав, я сделал вид, что этого не слышал. Эрекции как не бывало. Чертовщина начала происходить.

      Аня сказала:

      – А теперь скажи: «Ну, раз уж ты мне футбол не даёшь посмотреть, так пойду я мусор вынесу и от тебя отдохну, грымза… ухухухухуху!»

      Аня принесла полупустое мусорное ведро и вручила его мне.

      Из спальни я услышал детский плач. Пашка причитал:

      – Папа, пожалуйста, не бей маму, папа!

      Я взял мусорное ведро и вышел во двор. А ничего другого мне и не оставалось. Мусор я выкинул вместе с ведром и быстренько спрятался у себя дома. На звонки не отвечал, дверь не открывал. История вышла пренеприятная.

      На протяжении недели я избегал встречи с Аней. Как-то вечером я решил проверить почту и увидел от неё письмо.

      В письме она написала:

      «Извини, тысячу раз извини. Не знаю, что на меня нашло. Сама была не своя. Это всё от горя и бессонных ночей. Больше такого не повторится, Максим, пожалуйста, давай останемся друзьями!»

      Стоит ли говорить, что я сам мечтал остаться с Аней друзьями, а более же всего я по ночам, иногда и днём, мечтал о её грудях, о ногах её мечтал, неудивительно.

      Более же всего облекитесь в любовь. Хорошо-хорошо.

      И мы оставались друзьями, несколько раз вместе съездили за покупками, несколько раз сходили в кино, и ещё на прогулку в парк сходили. Пашка такой стал, хоть к ране прикладывай. Вежливый, грубить перестал. «Спасибо, пожалуйста». В парке я ему сахарную вату купил.

      Иногда, конечно, Аня просила меня надеть жёлтую рубашку, иногда просила поковыряться в носу, почесать в паху, взлохматить немного волосы и ещё что-то странное просила. Однако я прощал ей эти мимолётные шалости, слабости, можно сказать. И то, что она частенько называла меня Валиком, я тоже старался не замечать. Ведь на кону стояли чудесные, самые прекрасные груди на земле и роскошные волосы цвета крови марсианина.

      Как-то мне позвонила мать и сказала:

      – Что-то ты давно не заходишь, не звонишь… у тебя всё нормально?

      – Более чем, – ответил я.

      – Что с твоим голосом? – спросила мать.

      – Что с ним?

      – У тебя наконец-то появилась девушка. Я так рада! Приходи к нам на ужин. Познакомимся. Мне нужна подружка.

      – Хорошо, – пообещал я и, положив трубку, решил, что непременно женюсь на Ане.

      Почему бы и нет? Она умная, хорошо готовит, разрешает смотреть футбол и пить пиво, добрая, красивая, грудастая, рыжая – всё как я люблю в своих фантазиях про несуществующих женщин. А Пашка? Ну что же, пусть будет Пашка. Его ещё можно перевоспитать. Да не такой уж он и плохой после ремня.

      Я