Ирландия. Эдвард Резерфорд

начал обуревать ее почти сразу после того, как накануне приходил Ларине. Она осталась одна. Конал ушел и должен был находиться с друидами до самого начала церемонии. Дейрдре понимала и силу друидов, и власть короля, и ужасную волю богов. И все же сердце упорно твердило ей одно: Конал бросил ее и не важно, чем можно оправдать его уход. Всю ночь она снова и снова думала об этом. Ведь все то время, что они жили на острове, и даже после приезда Ларине Конал еще мог сбежать. Да, конечно, он дал слово. Король и сами боги потребовали этого. Но он мог скрыться. Однако Конал никогда даже не помышлял о побеге. Отец убеждал ее плыть без него, но ведь они могли бежать вместе. У него была такая возможность, только он ею не воспользовался. Он выбрал богов. Он предпочел ей смерть. Это все, что она знала. И мысленно проклинала и Конала, и друидов, и даже самих богов. Поэтому за его смертью Дейрдре наблюдала с горечью и гневом. На какое-то время это защитило ее от боли.

      В день их отъезда ее ждала неожиданная встреча.

      Дейрдре стояла одна возле колесниц, когда увидела, что в ее сторону идет королева. Встречаться с ней девушка не хотела и начала оглядываться по сторонам в поисках укрытия, однако королева ее заметила и теперь направлялась прямо к ней. Поэтому Дейрдре взяла себя в руки и понадеялась на лучшее. К ее удивлению, королева, подойдя ближе, кивнула ей вполне дружелюбно:

      – Сегодня у тебя печальный день, Дейрдре дочь Фергуса. Мне жаль.

      В ее глазах не было и тени злорадства. Дейрдре не знала, что ответить. Все-таки это была королева, и ей следовало выразить уважение. Но Дейрдре не могла заставить себя сделать это.

      – Я не нуждаюсь в твоем сочувствии, – с горечью сказала она.

      Не подобало так говорить с королевой, но Дейрдре больше не волновали приличия. Терять ей было нечего.

      – Все еще гневаешься на меня, – спокойно заметила королева.

      Дейрдре не верила собственным ушам.

      – Разве не ты обещала меня убить?! – выпалила она.

      – Да, правда, – согласилась королева и добавила: – Но это было давно.

      – Видят боги, – Дейрдре почти кричала, – ты странная женщина!

      Лицо королевы осталось невозмутимым.

      – Он принял благородную смерть, – сказала она. – Ты можешь им гордиться.

      Дейрдре уже готова была склонить голову и пробормотать что-нибудь вежливое, но гнев все-таки взял над ней верх, и она не смогла сдержаться.

      – Гордиться мертвецом?! – воскликнула она. – Какой мне от этого толк, когда я буду сидеть одна в Дуб-Линне!

      – Ты ведь знаешь, у него не было выбора.

      – Был! – яростно огрызнулась Дейрдре. – И он его сделал. Только выбрал он не меня и не своего ребенка, так что мне все равно.

      На этот раз она зашла слишком далеко и сама это понимала. Она оскорбляла королевский сан, друидов, саму Тару. И отчасти с вызовом, отчасти со страхом Дейрдре ждала гнева королевы.

      Но королева молчала. Чуть наклонив голову, она словно думала о чем-то. А когда заговорила, глаза ее не смотрели