Ирландия. Эдвард Резерфорд

он и показал на берег.

      Дейрдре всмотрелась в темноту и увидела силуэт колесницы Финбара.

      – Ох, Конал, я не могу туда вернуться! Лучше умереть! – воскликнула она.

      Так они стояли и смотрели вдаль. Свет дня разгорался, море из черного стало серым, а темные очертания колесницы теперь четко проступали на фоне песка.

      Наконец Конал сказал:

      – Я должен пойти к нему.

      Дейрдре как могла пыталась удержать его, и все же, когда свет на горизонте стал еще ярче, Конал сел в лодку и поплыл к берегу.

      Он уже почти добрался до суши, когда Дейрдре увидела, как огненный край солнца поднялся над горизонтом, и вдруг поняла, что Конал нарушил второй гейс: он пересек море, когда солнце светило ему в спину.

      – Конал! – закричала она. – Солнце!

      Но если Конал даже и слышал ее, то не обернулся.

      Финбар не двигался. Словно окаменев, он уже много часов стоял в колеснице. Так его и застал рассвет. И все это время его не покидала одна мысль: осталось ли в нем хоть что-нибудь от его прежней любви к принцу Коналу. Чувствует он печаль или в его сердце лишь разочарование? Ответа он не находил. Но он точно знал, что должен сделать, поэтому, возможно страшась своих чувств, намеренно ожесточился. И все же теперь, глядя, как лодка Конала приближается к берегу, он вдруг совершенно неожиданно испытал совсем другие чувства. Это удивило его.

      Он сказал себе, что должен был догадаться обо всем еще в тот день, когда та старушка говорила ему, как сильно человек с острова похож на друида. Но то, что он увидел, поразило его в самое сердце. Когда Конал вышел из лодки и направился ему навстречу, Финбар не поверил собственным глазам. Он смотрел на выбритую голову Конала, на его простую одежду, и ему казалось, что он видит не принца, а саму его душу. Если бы Конал умер, а теперь вернулся с Островов блаженных, то наверняка выглядел бы именно так. Глядя на печальное лицо Конала, Финбар словно видел перед собой саму сущность того человека, которого он так любил. В нескольких шагах от колесницы Конал остановился и сдержанно кивнул.

      – Конал, ты знаешь, зачем я здесь, – сказал Финбар внезапно охрипшим голосом.

      – Напрасно ты приехал, Финбар. Добра от этого не будет.

      И это все, что друг мог сказать ему?

      – Уже больше года я ищу тебя, – взорвался Финбар.

      – Что тебе приказал верховный король? – негромко спросил Конал.

      – Доставить вас обоих обратно.

      – Дейрдре не поедет, а я ее не оставлю.

      – Это все, что для тебя важно – ты и Дейрдре?

      – Похоже, что так.

      – Значит, тебя не беспокоит то, – Финбар не сумел скрыть горечи, – что уже три года подряд урожай гибнет, что несчастные люди не умирают с голоду лишь благодаря помощи вождей и что все это – твоя вина, потому что ты опозорил верховного короля, своего дядю?

      – Кто так говорит? – Конал как будто слегка удивился.

      – Друиды, Конал, и филиды, и барды. – Финбар глубоко вздохнул. – И я тоже так думаю.

      Конал задумчиво