Фуэте на пороховой бочке. Татьяна Луганцева

занятий и железной дисциплины Настя стала балериной и была принята в труппу Большого театра. Ей повезло – талант у нее сочетался с потрясающей работоспособностью. Что принесло свои результаты. Девушку заметили, и после пяти лет в кордебалете она стала примой на восемь лет. А потом наложились одна травма на другую, одна реабилитация следовала за другой, один пропуск театрального сезона за другим… В конечном итоге у нее осталась возможность вернуться, но только не на главные роли. Настя пересилила себя, утихомирила гордыню и проработала еще два года в массовке. И вот теперь она была вынуждена уйти по возрасту на пенсию, а по состоянию своих уже сто раз прооперированных коленей – на инвалидность. Для балетных артистов очень важно получать не только пенсионные деньги, но и деньги по инвалидности.

      Митя долгие годы был Настиным партнером по сцене и в данный момент уже находился на заслуженном отдыхе. Он оставался ее настоящим другом, способным понять всю ее и физическую, и моральную боль, так как прекрасно знал, через что надо пройти, чтобы стать артистом балета, как надо работать, чтобы выделиться, чтобы тебя заметили. Чем потом все это может закончиться, он тоже хорошо знал. А если сказать точнее, то Митя не друг, а своеобразная «подружка» для Насти, так как изначально не интересовался женщинами. Но Настю он действительно любил. Как сестру.

      Сейчас они сидели в его большой гостиной, объединенной с кухней, и пили горячий кофе. Митя был высок, красив, с вьющимися светлыми волосами и очень смазливым лицом. Никакого чрезмерного жеманства, никакого эпатажа в одежде, откровенно говорящих о нетрадиционной сексуальной ориентации, он не допускал. Но многие женщины после пяти минут общения с этим красавцем уже понимали все сами по его абсолютно холодному, незаинтересованному взгляду.

      – Согрелась? – участливо спросил Митя. – Не нравится мне твоя короткая дубленка. Продувается насквозь, коленки наружу торчат, так и застудиться недолго.

      – Да я все время так хожу…

      – Вот и плохо! Я тебе постоянно одно и то же говорю. Не молодая уже!

      – Ой, не могу уже слышать этих слов! И ты туда же! Вы меня все сегодня довести решили, что ли?! – воскликнула Настя и закрыла лицо руками.

      – Да ты что, Аська, серьезно? Я же пошутил! – кинулся к ней Митя.

      – Ну и шутки у тебя… – шмыгнула носом Настя. – А вообще-то я и правда стала нервная.

      – Прикольно же! Я так вот совершенно не стесняюсь, что уже пенсионер.

      – Ты мужчина, тебе легче. А я – женщина. Причем не старая, но пенсионерка. Кому я нужна?!

      – О, разговор, видимо, будет долгим… – понял Митя и двинулся к барной стойке.

      – Коньяк! – заказала ему в спину Настя, которую до сих пор трясло.

      – Ты ведь никогда об этом не говорила. То есть я имею в виду… Тебя и в самом деле беспокоит, нужна ты кому-то или нет? – приблизился к ней Митя.

      Себе он налил красного вина, а ей – коньяк красивого темно-янтарного цвета и даже повесил дольку лимона на край бокала.

      – Раньше ведь