Подсолнухи зимой. Екатерина Вильмонт

кузина-подружка. У тебя сейчас столько поводов для радости!

      – Ой, правда, тетя Нуца! Но вы еще про один повод забыли!

      – Про какой?

      – А у меня еще теперь есть вы! И тетя Эличка! Вы думаете, он меня и вправду любит?

      – Не знаю, девочка моя… Но думаю, любит… Он, вероятно, человек романтического склада, встретил такое прелестное создание, да еще с таким голосом, Фета, наверное, вспомнил…

      – Почему Фета?

      – А стихи у него есть об этом, он их написал, встретив такое вот юное и прелестное создание с дивным голосом, Татьяну Андреевну Берс, сестру Софьи Андреевны Толстой. Она пела и была, видимо, так же прелестна, как ты, и, кроме Фета, вдохновила еще и самого Льва Николаевича. Стала прообразом Наташи Ростовой. Такие девочки бывают. Ты, видно, из этой породы.

      Тася не сводила с Нуцико восторженных глаз.

      – А какие стихи Фета? Вы их не помните?

      – Помню, я столько стихов помню… Кажется, есть и романс на эти стихи, только не помню чей.

      Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали

      Лучи у наших ног в гостиной без огней.

      Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,

      Как и сердца у нас за песнею твоей.

      Ты пела до зари, в слезах изнемогая,

      Что ты одна – любовь, что нет любви иной,

      И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,

      Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

      Ну вот, примерно так, а дальше там говорится о том, что много лет прошло, томительных и скучных, но это еще не твоя история.

      В этот момент в кармане у Таськи запищал мобильник.

      – Эсэмэска! Извините, тетя Нуца! – она глянула на дисплей.

      «Как ты? Чем занимаешься сейчас, в эту минуту?»

      – Ответь, что читаешь стихи!

      – Вы думаете?

      – Да!

      Таська мгновенно набрала ответ.

      Тут же пришло еще сообщение, состоявшее из одного слова «Какие?»

      Таська испуганно взглянула на Нуцико.

      – Пиши! – распорядилась та. —

      Расстались мы, ты странствуешь далече,

      Но нам дано опять

      В таинственной и ежечасной встрече

      Друг друга поминать.

      – Ух ты! Кайф! А чьи это стихи?

      – Тоже Фета. Отправила?

      – Да!

      – Думаю, он сейчас спросит, чьи стихи.

      Однако ответ пришел неожиданный: «Ты тоже любишь Фета? Какое счастье! Ты мое счастье!!!»

      – Тетя Нуца, вы… Вы просто чудо! А я вас сначала боялась. Можно я вас поцелую?

      – Ну разумеется!

      Таська послала в ответ еще несколько слов в прозе и, безмерно счастливая, спрятала мобильник в карман.

      – Это все, конечно, хорошо, но ведь тебе придется теперь читать стихи, и много. Нельзя ограничиваться Фетом, он хороший поэт, но все-таки не самый лучший.

      – А вы мне дадите, что надо читать?

      – Надо – всё! Но поскольку это нереально пока, мы с тобой будем играть в такую игру. Я дам тебе книги разных поэтов, и ты отметишь в них те стихи, что тебе особенно на душу лягут. Потом поговорим, я пойму, к чему ты тянешься, и