Летучий самозванец. Дарья Донцова

и игнорирую злобные высказывания в свой адрес».

      Но Юра все равно бросается на моего обидчика с шашкой наголо, вот и сейчас он произнес ледяным тоном:

      – Женщине, которая рассказывает о превращении мозга в сыр, не следует критиковать чужое творчество. Вы читали хоть один роман Виолы?

      – Нет, – с брезгливостью выдала диетолог. – Никогда не возьму в руки подобную литературу.

      – Если вы не читали ее произведения, откуда такое пренебрежение? – Шумаков явно решил поставить Алину на место.

      Та растерялась, и тут оживилась Аня:

      – Если вы прихватили на судно пару своих детективов, дайте мне, я вас обожаю. Арина – это псевдоним?

      – Да, – слегка успокоился Юрасик, – по паспорту она Виола Тараканова.

      – Разве можно ожидать душевной тонкости от людей, которые с утра набивают желудок сосисками?! – выпустила очередную отравленную стрелу Алина.

      Юра вновь побледнел, но тут Самойлов встрепенулся и взял инициативу в свои руки:

      – У нас остались три красавицы: Ирочка, Света и Лизонька. Катя, моя жена, занимается благотворительностью, она основала приют для девочек-сирот. Мы берем в свою семью несколько воспитанниц по очереди, и они некоторое время живут с нами.

      – Очень благородно, – вякнула Манана.

      – Ирочка, она в зеленом платье, – продолжал Василий Олегович. – Круглая отличница, ходит в седьмой класс; Светлана больше увлекается спортом, имеет разряд по художественной гимнастике, но ей надо подтянуть математику, так?

      Одна из девочек, сидевших в самом конце стола, смущенно кивнула.

      Воспитанницы были в разной одежде, а вот в волосах у них я заметила одинаковые заколки, украшенные пластиковыми божьими коровками. У Иры было два «краба», у Светы один.

      – Ну, ничего! – отечески улыбнулся Самойлов. – В этом учебном году будешь заниматься усердней и догонишь Ирину по успеваемости. Лизонька у нас выпускница, ей в ноябре исполняется восемнадцать и… А где Елизавета?

      Все гости одновременно повернули головы в сторону сирот.

      – Ира, – спросила Катя, – почему Лиза не вышла к завтраку?

      – Не знаю, – еле слышно ответила та.

      – Она вчера отравилась, – неожиданно заявила Светлана. – Я к ней утром зашла, а ей плохо, она сказала: «Голова сильно кружится».

      Катя покачала головой.

      – Светлана, причешись! Где твоя вторая заколка? С одной ты выглядишь растрепанной!

      – Я ее потеряла, – призналась Света.

      Катя сдвинула брови, потом встала и вышла из столовой. Василий Олегович завел громкую беседу с Зарецким, жена ученого начала строить глазки главному художнику, официант приволок очередной кофейник, а я, дождавшись момента, когда присутствующие увлекутся разговорами, тихонько выскользнула в коридор и поторопилась в свою каюту. Почему-то очень захотелось принять душ.

      Ванная комната, примыкавшая к спальне, оказалась неожиданно большой, в ней висело много полотенец вкупе с четырьмя халатами.

      Я постояла