Две невесты на одно место. Дарья Донцова

Полагала, Юра сначала испугается, все мужчины трусы, впадают в ужас при известии о скором отцовстве, но потом увидит малыша, растает, и отлично жизнь пойдет, я стану ребеночка воспитывать, все не так скучно будет. А видишь, что вышло. Извини, Ваня, но ты, как порядочный человек, обязан теперь о нас позаботиться, раз Юра не способен к зачатию, то стопроцентно я забеременела от тебя.

      Я потряс головой и попытался выдавить из себя хоть слово, но из горла донеслось шипение.

      – Конечно, – вещала Лиза дальше, – я привыкла к определенному уровню жизни, и меня коробят твои «Жигули». К тому же они узкие, некуда будет коляску ставить…

      – Дача, – пробормотал я, – огурчики, помидорчики, баня, друзья, шашлычок, тихое семейное счастье.

      Лиза скривилась.

      – Я не слишком разделяю простонародные увлечения типа вскапывания огорода и песен под гармошку, но, если ты любитель подобного времяпрепровождения, спорить не стану. Ладно, поехали.

      – Куда? – подскочил я.

      – Как это? К тебе, естественно, не на вокзале же мне жить.

      – Я обитаю с Норой.

      – И что?

      – Хозяйка будет недовольна.

      – Ладно, тогда сними квартиру, – твердо заявила Лиза, – и дай денег, у меня ни одежды, ни еды. Что притих? Любишь кататься, люби и саночки возить.

      Внезапно перед моими глазами развернулась дивная картина. Иван Павлович, обвитый словно тягловый владимирский тяжеловоз ремнями, тащит в гору череду санок. На одних, с ключами от дачи в кулачке, развалилась беременная Вера, на вторых сидит сверкающая бриллиантовыми серьгами, тоже находящаяся в интересном положении Лиза, замыкает «поезд» радостная Николетта, невесть как оказавшаяся среди будущих матерей. Мои ноги скользят по жидкой каше из глины и снега, спина покрыта потом, руки дрожат, вверх я даже боюсь смотреть, плато, куда следует во что бы то ни стало дотянуть саночки, находится настолько далеко, что о конечной точке путешествия лучше и не думать. И потом, некое чувство подсказывает, что там, на горе, кладбище с разверстой могилой, в кучу вынутой из нее земли воткнута табличка с надписью: «Место для господина Подушкина, мастера спорта по вляпыванию в неприятности».

      – Не ожидала от тебя, – с укоризной качнула аккуратно уложенной головой Лиза, – ну что ж! Отправлюсь на вокзал, к бомжам, твой ребенок появится на свет у станционного туалета.

      Я встал.

      – Поехали.

      – Неужели решил снять для меня крохотный уголочек? – заерничала Лиза.

      – У меня есть пустая квартира, – сообщил я.

      …Пристроив Лизу в трешку Гольдина, я снова набрал номер Эдика.

      – Йес, – пробурчал тот.

      – Извини, опять Ваня Подушкин тебя тревожит.

      – Ну?

      – Ты спишь? У вас же день начался.

      – У меня выходной, – чихнул Эдька, – впрочем, теперь уже все равно. Говори.

      – Видишь ли, одна из моих любовниц беременна, жить ей негде, а снять квартиру очень…

      – Ваня, – перебил меня Эдька, – здесь, в Америке, продают чудесное средство, попьешь