Две невесты на одно место. Дарья Донцова

продавщицы мигом потеряло всякую приветливость.

      – Если пришли просить материальную помощь, – воскликнула она, – то это не ко мне, езжайте в центральный офис, разговаривайте с начальством.

      – Бог мой! Вы совершенно неправильно меня поняли! Речь ни в коем случае не идет ни о каких субсидиях!

      – А о чем идет речь? – усмехнулась краешком рта Алина.

      – Разрешите объясню.

      – Валяйте, – отбросила всякие церемонии девушка, – все равно посетителей нет, скука страшная.

      – Мой хозяин богат, молод и холост, – завел было я.

      – Познакомьте меня с ним, – улыбнулась Алина, – ей-богу, буду хорошей женой, до смерти надоело в бутике маячить.

      – Вы бы ему понравились, – галантно ответил я, – но сердце Ильи Петрова с недавнего времени занято. Он увидел в театре девушку, блондинку с голубыми глазами, и влюбился в нее сразу.

      – Повезло дурочке!

      – Можно и так считать, только Илья не успел спросить у красавицы ни имени, ни номера телефона. Девушка внезапно испарилась, единственная примета – эта сумочка. Илья выяснил, что вы всегда записываете координаты клиента, и отправил меня со слезной просьбой: он готов хорошо заплатить, если вспомните, кто купил ридикюльчик.

      Алина прикусила нижнюю губку.

      – Ну, в общем, верно, мы берем у заказчиков данные, но, сами понимаете, не имеем права их потом никому сообщать. Наш бутик посещают в основном богатые и знаменитые, звезды шоу-бизнеса, кино, театра, политики. Хозяин строго-настрого запрещает даже дома, своим членам семьи рассказывать, кого я обслуживала.

      – Но тут особый случай, – воскликнул я, – любовь!

      – Боюсь, не помогу вам.

      – Умоляю, Алина.

      – Нет, не могу нарушать правила.

      – Есть еще одна деталь.

      – И какая же?

      – Я наемный служащий, честно говоря, не слишком приспособленный к современной жизни человек, имею в кармане диплом Литературного института.

      – Это где на писателей учат?

      – Да.

      – Супер.

      – Только из меня великого прозаика не вышло, – тихо заныл я, старательно наступая на жалость, самое сильно развитое чувство у женщин, – долго мыкался без работы, потом повезло, попал к Илье. Мне надо содержать больную престарелую мать, ну и себя, конечно, тоже.

      Надеюсь, Николетта никогда не узнает, что я назвал ее «больной престарелой матерью», иначе минуты мои на этом свете будут сочтены, маменька прихлопнет Ваню как муху.

      В глазах Алины мелькнуло нечто, похожее на сострадание. Я обрадовался и утроил усилия.

      – Матушка прикована к инвалидному креслу, ей требуются лекарства и сиделка, зарплату Илья платит мне достойную, мы сейчас не нуждаемся. Но что делать, если Петров выгонит меня вон?

      – И с какой бы стати ему вас выгонять? – хмыкнула Алина.

      Я тяжело вздохнул и, добавив в голос непереносимого отчаянья, сообщил:

      – Так сегодня он сказал: «Не принесешь адрес любимой – сматывай удочки». Ужасно! Придется с мамой от голода умирать!

      Алина помяла в руках пояс от своего платья, потом