Последняя тайна осени. Михаил Тырин

в машине начались месячные и пришлось прервать свидание.

      – И что ты предлагаешь?

      – Если она действительно что-то скрыла, нужно накопить факты. Одного этого случая мало. Нужно выяснить все – встречи, знакомства, звонки. Мы должны обложить ее, как медведя, и тогда никуда она от нас не денется.

      – Ты уверен, что у нас будет еще что-то против нее? Сегодня нам просто повезло.

      – Зря сомневаешься. Сегодня мы получили свидетельство, которое переводит ее в число подозреваемых. Теперь мы можем применять все средства. Не откладывая, беремся за нее и раскручиваем по полной программе.

      – Как скажешь, – пожал плечами Гирин.

      – Сегодня у нас есть еще одно важное дело. Я мог бы сходить и без тебя, но боюсь, придется ночью крупно поработать. В 21.00 жду тебя возле Управления.

* * *

      Разговаривать с нотариусом Васин пошел один. Дружба дружбой, а «светить» осведомителя он не мог даже перед напарником. Иван остался в соседнем дворе под детским грибочком – начался дождик, а зонта никто не захватил.

      – Сиди до упора, – предупредил Васин. – Я могу задержаться, все равно жди.

      Степанов открыл ему дверь и кивнул, приглашая заходить. В квартире витал запах «травки», из комнаты доносилась приглушенная музыка и женское «хи-хи».

      – Извини, поговорим на кухне, – сказал Степанов. – У меня сегодня люди…

      – Понимаю. Если ты не выгнал меня сразу, значит, информация есть, так?

      Степанов уселся на табуретку, закурил и насмешливо посмотрел на Васина.

      – Если не секрет, – сказал он, выпустив облако дыма, – по какому делу тебе сдался этот Мешалкин?

      – Для тебя не секрет. По делу об убийстве Эдуарда Малютина, президента АОЗТ «Максимум».

      Степанов задумчиво кивнул.

      – Что ж… Ты, может, и близок к истине.

      – Это я и сам знаю. Дальше что?

      – Дальше? Позавчера один из наших – Леха Синицын, ты его не знаешь – оформил завещание, по которому «Максимум» в случае смерти Мешалкина переходит в собственность Петра Николаевича Глинского.

      – Так, – кивнул Васин, – но этот Петр Николаевич, видимо, «первое колено». А их должно быть больше.

      – Нет, это не «колено». Это и есть последняя инстанция. Глинский слишком крупная птица, чтобы быть «коленом».

      – В таком случае, это очень неосторожно. Если кто-то пристрелит Мешалкина, все шишки посыплются на Глинского. А он, как я понимаю, любитель быть за кулисами.

      – Глупо с твоей стороны обвинять Глинского в неосторожности. Этот человек всегда знает, что делает. Он все на сто шагов вперед просчитывает.

      – Ну, ладно, это его дело. Расскажи, что он за человек.

      – Пожалуйста. Очень обаятельный, обходительный и образованный человек. Душа любой компании. За полчаса может сделать себя твоим лучшим другом. При этом очень жадный, но осторожный. Профессиональный доставала с кучей связей. Удачно начал крутить дела: когда все стало можно, он первым догадался гонять «Жигули» прямо с завода сюда на продажу. Это сделало его очень богатым.

      – С