Некрасов за 30 минут. Отсутствует

мысль произведения – нельзя просто так вырывать человека из его социального окружения, люди – это не игрушки и не собачонки, которых потом просто можно выгнать за ненадобностью: «…А украдкой ревет, как шальная…Погубили ее господа, А была бы бабенка лихая!..».

      В рассказе барину, ямщик сокрушается, что Груша так и не поняла главного – что она не относится к миру господ, но выученная так, она не умеет вести себя иначе, а что хуже, прививает те же барские замашки маленькому сыну, который тоже никогда не станет барином, ему это только помешает в жизни: «…Учит грамоте, моет, стрижет, Словно барченка, каждый день чешет, Бить не бьет – бить и мне не дает…Да недолго пострела потешит!..». То есть, отец понимает, что однажды сыну придется заново учиться работать, скудно питаться, плохо одеваться и вести обычную крестьянскую жизнь, в соответствии со своим настоящим социальным статусом. И переживает за сына, справится ли он с этим. Ведь супруге этот переход дается очень-очень тяжело: «…как щепка худа и бледна, Ходит, тоись, совсем через силу, В день двух ложек не съест толокна – Чай, свалим через месяц в могилу…».

      По мнению автора, рожденные господами – никогда не станут крестьянами, равно как и рожденные простыми людьми – никогда не станут хозяевами жизни. Это два противоположных мира, которые никогда и нигде не пересекаются. А если это и происходит, то неизменно заканчивается человеческой трагедией.

      Элегия

      Пускай нам говорит изменчивая мода,

      Что тема старая «страдания народа»

      И что поэзия забыть ее должна.

      Не верьте, юноши! не стареет она.

      О, если бы ее могли состарить годы!

      Процвел бы божий мир!.. Увы! пока народы

      Влачатся в нищете, покорствуя бичам,

      Как тощие стада по скошенным лугам,

      Оплакивать их рок, служить им будет муза,

      И в мире нет прочней, прекраснее союза!..

      Толпе напоминать, что бедствует народ,

      В то время, как она ликует и поет,

      К народу возбуждать вниманье сильных мира –

      Чему достойнее служить могла бы лира?…

      Я лиру посвятил народу своему.

      Быть может, я умру неведомый ему,

      Но я ему служил – и сердцем я спокоен…

      Пускай наносит вред врагу не каждый воин,

      Но каждый в бой иди! А бой решит судьба…

      Я видел красный день: в России нет раба!

      И слезы сладкие я пролил в умиленье…

      «Довольно ликовать в наивном увлеченье, –

      Шепнула Муза мне. – Пора идти вперед:

      Народ освобожден, но счастлив ли народ?..

      Внимаю ль песни жниц над жатвой золотою,

      Старик ли медленный шагает за сохою,

      Бежит ли по лугу, играя и свистя,

      С отцовским завтраком довольное дитя,

      Сверкают ли серпы, звенят ли дружно косы –

      Ответа я ищу на тайные вопросы,

      Кипящие в уме: «В последние года

      Сносней ли стала ты, крестьянская