Амея. Возвращение к истокам. Лиза Хок

поняла. Я запоминаю», – мысленно ответила я, старательно оглядываясь.

      Ольтен продолжал идти, пока не подошел к плотно закрытой железной двери.

      «Через пост охраны вас все равно не пропустят, так что отсюда переноситесь прямо к нему домой», – уверенно посоветовал юноша. Не успела я спросить, что это еще за охрана, как мы перенеслись в какое-то совершенно странное место.

      «Это его дом», – тихо промолвил юноша.

      Я озиралась по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь.

      Единственное, что я сразу заметила – тут было много света, такого же искусственного, но все же света. Стены вокруг были гладкие-прегладкие, я еще такого никогда не видела. Они были нежно зеленого цвета и переливались, отражая свет сотни мелких фонариков вокруг. Ольтен медленно прошел вперед, спустился вниз с нескольких ступенек и огляделся по сторонам. Стены были увешаны какими-то странными картинами, сколько я ни пыталась понять, что здесь изображено, у меня так ничего и не вышло. Какие-то яркие пятна, где-то был нарисован глаз, где-то рука, а где-то просто что-то размытое, словно художнику не понравилась его работа и он просто замазал ее.

      «Светила Небесные, какое счастье, что этого не видит Элда!» – мысленно воскликнула я.

      «Эльфийская принцесса? – тут же отозвался мальчик. – Так вы на картины смотрите? По преданиям ее высочество обладает невероятным даром… и рисует живые картины».

      «Так и есть Ольтен, так и есть… Что это такое вокруг?»

      «Вот это слева, – Ольтен перевел взгляд на какие-то странные черно-белые блестящие шкафчики, презабавные стулья на высоких-превысоких ножках, странной формы столы и огромное количество посуды за стеклянными дверцами, – это кухня…»

      Теперь я уже смотрела, не отрываясь – никакой печи тут не было и в помине, я не видела ни чугунков, ни ковшей, ни одной кочерги или дров. Как это необъяснимое место можно назвать кухней! Но Ольтен, совершенно не замечая моего замешательства, перевел взгляд вправо.

      «Это они называют гостиной», – усмехнулся юноша, глядя на черный, как мне показалось, кожаный диван. Я все стояла и гадала: как им удалось так выкрасить кожу, не углями же, в самом деле!

      «Гостиная, – бездумно повторила я, – ну что ж, тут хотя бы стоит прекрасное дерево».

      Дерево и в самом деле было прекрасно – цветущее, розовое чудо.

      «Оно ненастоящее, – с досадой в голосе произнес Ольтен, – у них тут вообще мало чего настоящего… Вот, смотрите, – спохватился юноша, – это Наоки».

      В комнату вдруг вошел юноша, побрякивая связкой ключей. Я смотрела на него как завороженная. Никогда не видела ничего подобного – он выглядел крайне необычно, и это я еще не обращала внимания на его престранную одежду!

      Он чем-то напоминал эльфа. Высокий, худой, с королевской осанкой и престранным разрезом глаз. Черные как смоль волосы блестели в лучах фальшивого света.

      Он прошелся по странной кухне, открыл какую-то серую блестящую дверцу, и его лицо попало в луч света, исходящего из странного