Дороги хаджа. Самид Агаев

откупиться от них не получиться, получив отступные, они не уйдут. Надо стать их данниками, они берут десятину со всего. И это на всю оставшуюся жизнь.

      – Ну вот, я же говорю, – воскликнул сторонник сопротивления.

      – В защите города, тоже нет особого смысла, – продолжал Али, – поскольку они будут осаждать город до тех пор, пока у нас не закончатся продукты. Воды они лишат нас еще раньше, перекрыв воду в канале.

      – Так что нам остается? – спросили его спорщики.

      – Стать рабами или погибнуть. Во втором случае, надо отправить женщин и детей, а самим выйти из города, и встретить татар в чистом поле.

      – Оставить свои дома, имущество? – возмутились спорщики. – Знаешь что, умник, иди-ка своей дорогой.

      Али пожал плечами и ушел. Он вернулся домой, лег и, чтобы заснуть, стал по памяти читать Коран, который как мы помним, он знал наизусть. Дойдя до суры «Преграды», он на словах «А ты Адам, поселись ты и твоя жена в раю…», задумавшись о своевременности этих слов, провалился в беспамятство.

      Разбудил его слуга, вступивший в перебранку с кем-то на улице. Несколько мгновений Али был безмятежен, пока не вспомнил об утрате. Чтобы отвлечься от горестных мыслей, он продолжил чтение Корана, с того места, на котором под утро ему удалось заснуть.

      «…Питайтесь, чем хотите, но не приближайтесь к этому дереву, а то вы окажитесь несправедливыми». Когда Али дошел до суры «Верующие» и прочитал «Разве вы думали, что мы создали вас, забавляясь, и что вы не будете к нам возвращены»

      Он был так поражен, что прекратил чтение.

      Али оставался в постели еще некоторое время, надеясь вновь заснуть, тем самым, отсрочив тягость предстоящего разговора. Однако от слуги, жаждавшего общения, так просто отделаться не удалось. Шум, производимый им, становился все назойливей. Тогда Али оделся и сошел на первый этаж, намереваясь уволить слугу. Но застав его за мытьем полов, Али невольно смягчился и остановился в нерешительности. Ариф, так звали слугу, весело поздоровался, но тут же скорчил скорбную физиономию, подобающую моменту.

      – Как все вчера прошло, господин? – спросил он.

      В ответ Али молча кивнул. Слугу он нанял недавно для помощи отяжелевшей Йасмин, и его все равно надо было теперь рассчитывать. Богатство не прибавило ему важности, и он продолжал чувствовать неловкость, когда кто-то прислуживал ему.

      – Да упокоит Аллах ее душу, – сказал Ариф.

      – Да упокоит Аллах души твоих умерших родственников, – ответил Али.

      – Я вас разбудил господин, но скоро полдень, лучше не спать, а то голова разболится.

      – Ариф я уезжаю, и мне больше не понадобится твоя помощь, – сказал Али.

      – Куда, господин, вы уезжаете?

      – В Мекку, я решил совершить хадж.

      – Это хорошо. Пусть Аллах сделает легким ваш путь.

      – Спасибо, так что ты можешь не приходить.

      – Да, я понял, господин. Я только домою полы.

      – Хорошо, – сказал Али, и стал подниматься