Стеклянная любовь. Книга 2. Алексей Резник

улыбнулся и пожал плечами:

      – Давайте поговорим об этом, действительно, за чашкой кофе – я, честно говоря, продрог и проголодался.

      Они зашли в ближайшую из многочисленных харчевен, призывно дымивших кирпичными трубами и там, за чашкой горячего кофе, Дима ответил на последний вопрос Ирины:

      – Я, Ира, планировал встретить Новый Год дома со старушкой-мамой и с удовольствием приглашаю тебя к себе, но… – он отхлебнул кофе, с удовольствием наблюдая за благодарной улыбкой, возникшей на симпатичной задорной мордашке заведующей отделом городской культуры, но вынужден был огорчить и ее, и себя: – …но бой новогодних курантов я обязан услышать здесь, в этом так называемом Сказочном Городке, вместе с жертвами своих рекламных статей…

      – Что с вами, Димочка?! – она изумленно и жалостливо всплеснула руками.

      – У меня безошибочное предчувствие, что здесь должно произойти что-то ужасное и, вместе с тем, грандиозное, и я обязан, как журналист и как человек, в котором осталось что-то от прежней чести, быть здесь до конца и все увидеть своими глазами!

      Глава 8

      К вечеру, когда ранние декабрьские сумерки накрыли город бархатным черно-синим покрывалом, усилился снегопад, и установилось полное безветрие – классическая новогодняя погода. В свете многочисленных городских фонарей и праздничной неоновой иллюминации, украсившей центральные городские проспекты и улицы, Богатурову казалось, что крупные снежинки, медленно и плавно сыпавшиеся с неба, успевали давать прохожим подробно рассмотреть все филигранные хитросплетения своих сложных неповторимых узоров. Он медленно шагал под голыми кронами аллеи из недавно посаженных молодых тополей по направлению к такому же молодому, как и эти тополя, проспекту под совершенно диким названием: Проспект Ашурбаннипала.

      Такая странная идея о названии нового городского проспекта пришла в голову кому-то из отдела архитектуры городской администрации, а кому точно – не сумели выяснить, в том числе и дотошные журналисты из газеты «Свет в конце тоннеля», взявшиеся однажды, от нечего делать, за журналистское расследование на эту любопытную тему. Правда, им удалось установить один необычный факт в туманной истории рождения столь неактуального и несовременного наименования проспекта – якобы на бронзовой мемориальной доске, прикрепленной к стене дома под номером один на Проспекте Ашурбаннипала, под современной цифрой и буквами появились клинописные знаки, очень сильно смахивавшие на знаменитую клинопись древнего Аккада.

      Богатуров краем уха услышал эту историю от одного своего приятеля с журфака – будто первыми клинопись на бронзовой доске увидели две ушлые подвыпившие сотрудницы отдела уголовной хроники «Света в конце тоннеля» – Марина и Лариса. И затем, через несколько дней, каким-то непостижимым образом, им удалось найти на «Кафедре Востоковедения» местного университета одного дряхлого старичка-боровичка-пенсионера,