Улица Свободы. Андрей Олех

не удалось с размахом, как мечталось, – разве взять после второй бутылки третью «Экстру». Так а чем она лучше? На третьей уже ничего не чувствуешь, а почувствуешь – не вспомнишь. Кругом пустота.

      Игорь встряхнулся, почувствовав внутренними часами свою остановку, и вместе с толпой спрыгнул на лед. Теперь трамвай почти пустой, и кому он туда на хер нужен? Впереди, в привычном сером пейзаже, виднелись трубы Безымянской ТЭЦ.

      – Как думаешь, заметили пропажу на заводе? – почти шепотом спросил Леха у проходной.

      – Рот закрой, – ответил Игорь и прошел через вахту.

* * *

      Леха с опаской оглядел цех. Из окон стекал серый свет пасмурного утра. Рабочие кашляли и сморкались, дополняя гул станков. Ничего за выходные не изменилось. Часы работы шли, и Леха, глядя, как фреза снимает металлическую стружку с болванки, забыл, чего боялся.

      После обеда двое рабочих запоздали из курилки и неспешно шли по цеху, распространяя запах махорки.

      – Я тебе говорю, все утро здесь менты торчали… – донесся обрывок разговора, и Леха уронил стальную болванку на пол.

      – Что ж ты такой долбоеб, Леша, – тут же возник за спиной мастер. – С такой фамилией – и такой криворукий дурак…

      – Че менты приходили, Альбертыч? – выручая друга, выкрикнул из-за своего станка Игорь.

      Игорь знал, что называть мастера цеха Альбертычем разрешается не всем, обычно просто говорили «начальник», но расчет был верен: вывести его из равновесия и добыть информацию.

      – Рот закрой, Цыганков! – рявкнул Альбертыч.

      – Не, ну а че, товарищ начальник? – подобострастно загундели остальные мужики, плохо скрывая любопытство. – Че ментам надо было?

      – Не ваше дело, не к нам приходили, и радуйтесь.

      – А че, опять спиздили че-то? – скорее проверяя слух, чем пытаясь угадать, спросил кто-то.

      – Не выражаться в цеху!

      По Альбертычу сразу стало видно, что гипотеза верна, а ему велели не трепаться. Тайна была разгадана, и мужики, довольно ухмыляясь, вернулись к работе.

      – Эх, Королев, Королев. Кончай уже раздолбайничать, – обратился Альбертыч к Лехе, поддерживая авторитет начальства. – Всю жизнь будешь по первому разряду семьдесят рублей получать? Ты ж башковитый парень, давай на курсы запишу.

      – Не надо, – буркнул Леха, и Альбертыч, удовлетворенный ритуалом «руководство старшего товарища», пошел шутить с фрезеровщицами.

* * *

      Пятница закончилась снегопадом. Усталость от недели, от бесконечной зимы и от волнений превратилась в две бутылки водки. Одна лежала в кармане у Игоря, другая – у Лехи. Друзья зашли за сараи, прячась от ветра, сбросили снег с ящика, но сесть не решились.

      – Опять без стаканов, – сказал Леха, провожая взглядом крошечные пузырьки воздуха, стремившиеся вверх, но натыкавшиеся на дно при каждом глотке Игоря.

      Не смахивая навернувшиеся слезы и не выдыхая, Игорь втянул дым протянутой папиросы и протянул бутылку Лехе. Водка обожгла Королеву горло, он схватил с ветки тополя снег и проглотил. Где-то рядом орала кошка.

      – Вон