Трехглавый орел. Владимир Свержин

потемках через Сейбл рискованно даже для такого прекрасного корабля, как ваш.

      Выслушав перевод, капитан Гуль вопросительно посмотрел на лорда Баренса:

      – В общем-то штурман прав, милорд. Идти через Сейбл ночью очень опасно. Быть может, действительно…

      – Нет, – прервал его рассуждения лорд Баренс, мгновенно становясь надменным вельможей и не давая капитану даже закончить фразу. – Мы не будем брать французов на борт и не будем приставать к берегу. Тем более к французскому. Если Сейбл так опасен, как вы о том говорите, лучше мы станем на якорь в проливе и с рассветом двинемся дальше.

      Я посмотрел на наших гостей. Вероятно, мне показалось, но, по-моему, оба они были разочарованы.

      – Это невозможно, – сообщил им мой дядюшка.

      – Увы, увы, мсье, – печально вздохнул штурман.

      А в это время над фальшбортом «Феникса» появился мощный торс боцмана, отправленного для досмотра. Спрыгнув на палубу, он подошел на положенное расстояние к капитану, кинул ладонь к глазам и четко отрапортовал:

      – Сэр, корабль проверен. Ничего запрещенного к перевозке на борту нет. Жду дальнейших приказаний, сэр!

      – Заканчивайте досмотр и поднимайтесь на борт, – скомандовал капитан Гуль и продолжил, повернувшись к шкиперу: – Вы можете продолжать путь.

      Тот молчал, глядя на нас оловянными глазами и пыхтя своей глиняной трубкой.

      – Благодарю вас, капитан, – склонился в поклоне француз, выслушав слова лорда Баренса. – Если позволите, еще один вопрос. В проливе полно каперов да и просто джентльменов удачи, а им все равно, кого грабить, англичанина или голландца. Не позволите ли вы, сэр, держаться вблизи корвета, вряд ли какой-нибудь негодяй осмелится лезть на ваши пушки.

      – Хорошо, – пожал плечами наш капитан. – Хотя я готов поставить все свое месячное жалованье против груза вашей шхуны, что вы не удержитесь за корветом и получаса.

      Штурман еще раз поклонился, сделал знак своему флегматичному спутнику и направился к трапу.

      Убавив паруса, «Феникс» осторожно продвигался вперед, то и дело промеряя глубину лотом, опасаясь коварных блуждающих мелей Сейбла, на которых нашло свою гибель такое количество кораблей, что Великая Армада рядом с ними могла сойти за небольшую парусную регату.

      – Вам не показалось, милорд, – спросил я Баренса, когда мы, заскучав от неизменных морских пейзажей, спустились в каюту, – что эта парочка прекрасно понимала английскую речь?

      – Мой молодой друг, – лорд Джордж покровительственно положил мне руку на плечо, – я полагаю, вы имеете в виду штурмана, который начал говорить, не выслушав мой перевод? Его напарник, по-моему, слабо владеет даже родным языком. – Мой дядюшка иронически улыбнулся. – Конечно же, я заметил это, но все, кто сколько-нибудь долго плавает в этих местах, знают пару десятков фраз на любом из языков побережья. Понять, о чем идет речь между мной и капитаном, было отнюдь не сложно.

      Я покачал головой:

      – И