Трехглавый орел. Владимир Свержин

его из комнаты.

      – Чему обязана, граф, – ледяным тоном осведомилась Екатерина, не поднимая глаз от карт.

      – Пушка велела вам передать, что отныне будет палить во все жерло. Токмо дежурный генерал ваш, князь Васильчиков, в сей славной баталии тяжко ранен, ибо, запнувшись о камень ножкой, пребольно ударился головой о лафет.

      – Благодарю вас за добрые вести, граф, – все в той же интонации отвечала императрица. – Я вас более не задерживаю.

      Орлов забористо выругался и вышел, хлопнув за собой дверью.

      – Вальдар, – попросил меня лорд Баренс. – Распорядись, чтобы Редферн приготовил нашу карету. Не думаю, чтобы после этого визита игра продолжалась долго. А когда публика начнет разъезжаться, кареты битый час не дождешься.

      Связь исчезла. Я достал часы и, посмотрев на них, покачал головой с укоризной.

      – Время позднее. Пора возвращаться.

      – Но еще совсем светло, – возразила мне очаровательная спутница.

      – Это белые ночи. Здесь летом белые ночи, – поспешил я блеснуть эрудицией.

      Отловив ближайшего лакея, я послал его отыскать слугу лорда Баренса и велеть ему прийти сюда. Лакей почтительно поклонился и бросился выполнять поручение. Поговорив еще немного с герцогиней и заверив, что завтра же поутру не премину воспользоваться ее гостеприимством, я спустился вниз на свежий воздух.

      Картина, представшая моему взору, была странна. Питер Редферн с достоинством высокооплачиваемого английского камердинера спешил на зов хозяина. Видимо, задумавшись, он едва не столкнулся с грузным мужчиной в адмиральской форме. Редферн посторонился было уступить дорогу и вдруг отпрянул как ужаленный и, зайцем соскочив с парковой дорожки, укрылся за высоким постаментом одной из статуй. Даже не заметив этого, адмирал прошествовал мимо, и я смог вполне отчетливо рассмотреть его. Ничего наводящего ужас в облике неизвестного флотоводца, на мой взгляд, не наблюдалось. Пыхтя, как паровой катер, адмирал прошел мимо меня и скрылся за дворцовой дверью.

      – Питер! – окликнул я камердинера.

      – Да, сэр! – ответил тот, появляясь из-за статуи.

      – Готова ли карета?

      – Да, сэр!

      – Мы отправляемся через пять минут.

      – Да, сэр! Слушаюсь, сэр! – ответил он, глядя на меня остекленевшими глазами.

      Глава шестая

      Говорите умно. Враг подслушивает.

Станислав Ежи Лец

      Наша карета резво неслась в сторону Петербурга. Помнится, по этой вот дороге пешком, то ли для того, чтобы сэкономить деньги на кучере, то ли стараясь надышаться вволю, гулял уже упоминавшийся мною великий русский гений. Во всяком случае, так рассказывала мисс Элейн Трубецкая, преподававшая у нас в Итоне химию. И по совместительству, для желающих российскую словесность. Образ поэта, вышагивающего многие версты с тростью, залитой свинцом, с детства накрепко врезался в мою память.

      – Ну, каковы твои успехи? – поинтересовался лорд Баренс, когда мы выехали из парков, окружающих Екатерининский