Музейный экспонат. Александр Конторович

майор. – Сталбыть, свидомые мы по самую маковку? И с оккупантами говорить не будем? Так?

      Молодой Халецкий отвечать не пожелал.

      – Ясненько! – Снежный повернулся к своим бойцам. – Грачёв, Панченко! Принимайте клиента! Отвести его подальше… ну, хоть вон к тем кустам – и в расход!

      Двое солдат подошли к депутатскому сынку и бесцеремонно пихнули его в указанную сторону.

      – Пошёл!

      – Эй! – на чистом русском языке вдруг заговорил Виктор. – Я адвоката требую! Вы права не имеете!

      – Ты глянь, что пинок животворящий делает?! – изумился майор. – А ещё разок дать, так и по-французски заговоришь? Шагай, милок! Ни к чему теперь тебе адвокат! Ты б ещё парикмахера персонального попросил! Военное положение, дорогуша! Законы читать надобно! И чтить! Давайте, парни, в темпе, тут ещё трое таких же обалдуев – упаритесь ходить!

      Вопящего Халецкого уволокли в предрассветный сумрак. Некоторое время ещё были слышны его возмущенные крики, потом он внезапно замолк… сухо треснула автоматная очередь.

      – Кто следующий? – посмотрел на оставшихся боевиков вэвэшник. – Лебедев, Корнилов, этот уже на вас будет.

      Никитин увидел, что бледные в свете фонарей лица задержанных, казалось, побелели ещё больше.

      – Что, нет желающих по душам поговорить? – приподнял бровь майор. – Лады… тогда сами выберем. Капитан, тебе который из них более неприятен?

      – Тот, что слева стоит, – совершенно автоматически ответил командир батареи. – Рожа у него… ночью не дай Бог на узкой дорожке увидать!

      – И не увидишь более, – кивнул Снежный. – Забирайте его, ребята.

      И снова сухо щелкнули вдали выстрелы.

      Капитану казалось, что он ещё не до конца проснулся. Всё казалось какой-то фантасмагорией. Предрассветный сумрак, яркие лучи фонарей, невозмутимый чисто выбритый майор-вэвэшник… и негромкий треск автоматных очередей где-то неподалеку. С разгрузочной площадки доносились голоса, там уже началась выгрузка боезапаса.

      – Ну? – Снежный снова наклонил голову набок, всматриваясь в лица боевиков. – А возьмём-ка мы вот этого… для разнообразия!

      – Пан офицер! – рухнул на колени тот, на кого указала рука майора. – Нэ можно!

      – А по-русски?

      – Я скажу! Всё скажу!

      – Гнида! – выкрикнул оставшийся на ногах боевик. Попытался пнуть подельника ногой, но тотчас же заработал прикладом между лопаток и рухнул на землю – конвой своё дело знал хорошо.

      – Утащите его куда-нибудь! – отмахнулся вэвэшник. – А ты, друже, давай колись – аж до самой задницы, а то я и осерчать могу!

      Уже первые слова задержанного заставили обоих офицеров насторожиться…

      – Ну, майор, ты и даешь… – Никитин шел следом за вэвэшником, пытаясь переварить в голове услышанные только что новости. – Нет, я понимаю, конечно, военное положение и всё такое…

      – Меня, вообще-то, Виталием зовут, – откликнулся его спутник.

      – Андрей.

      – Это я знаю, что ж думаешь, когда нас