Из шпаны – в паханы. Евгений Сухов

головой, казалось, сросшейся с бычьей шеей. Волосы коротко острижены, мясистый нос слегка свернут на бок. И глаза… Больше всего во встречающем Платону не понравились его глаза. Слишком уж неестественно прозрачными они выглядели. Будто стеклянные.

      – Аякс? – на всякий случай осведомился москвич.

      Казанец кивнул.

      – Идемте за мной, – по-деловому бросил он и, тут же развернувшись, размашисто зашагал по привокзальной площади. – Экипаж уже ждет нас. И с нумерами я тоже договорился. Будете жить в «Глассоне». У меня есть там надежный человечек. Так что никто не станет задавать лишних вопросов.

      Платон перехватил саквояж левой рукой, а правую сунул в карман длинного модного пальто. Пожав плечами, он двинулся за Аяксом. Шествие замкнул Кучер, молодой паренек, одетый под гимназиста минувшего столетия, до сих пор не проронивший ни слова. Весь багаж последнего, с которым он прибыл в Казань, составлял компактный футляр для скрипки. Ни дать ни взять, выпускник консерватории.

      Аякс свистнул, подзывая экипаж. Затем остановился посреди площади и еще дважды качнулся на носках.

      – Когда мы сможем увидеться с Рекрутом? – Платон подался вперед, и его губы почти соприкоснулись с мочкой уха казанского уркача.

      Аякс резко обернулся.

      – Я донесу до него известие о вашем прибытии прямо сегодня. Может быть, встречу удастся организовать уже вечером.

      – Так Рекрут не знает?

      – О чем?

      – О том, что мы должны были приехать?

      Некоторое время Аякс молча и сосредоточенно смотрел в глаза Платону. Затем опустил взгляд ниже и сфокусировал его на саквояже москвича. Правая ноздря на свернутом носе как-то угрожающе раздулась.

      – Нет, – ответил он наконец. – Я посчитал, что так будет лучше. У Рекрута не будет много времени на то, чтобы подготовиться.

      – Вообще-то, мы хотели с ним только поговорить, – счел нужным напомнить Платон.

      – Я это и имел ввиду.

      Экипаж остановился перед ними, и Аякс отодвинулся в сторону, предлагая гостям сесть первыми. Платон не стал возражать. Подобрав полы пальто, он ступил на подножку. Следом за ним в экипаже разместился и Кучер. Бережно поставил скрипичный футляр себе на колени и обхватил его обеими руками. Аякс занял место напротив.

      – Трогай! – бросил он, обращаясь к вознице. – В «Глассон».

      В дороге никто из трех пассажиров не проронил ни слова. Возница не торопился, а потому тряски в экипаже практически не ощущалось. Две пегие лошадки, управляемые уверенной рукой, бодро трусили по широким казанским мостовым. Платон поглядывал по сторонам, невольно отмечая для себя каждую деталь незнакомого города. Взгляд Кучера был устремлен под ноги. Он был больше похож на мраморное изваяние, нежели на живого человека из плоти и крови. Сходство со скульптурой довершала бледность его кожи.

      Аякс нервно покусывал губу. С прибытием московской делегации он связывал очень большие надежды. Все должно было вернуться на круги своя…

      Экипаж замер.

      – Приехали.

      Нумера