Кукушкины слезы. Алексей Толстой

Пустяки. Ни на что решительное он не способен. (Уходит.)

      Наташа. Ах, боже мой, как грустно.

      Яблоков. Нельзя ли продать чего-нибудь из старого?

      Наташа. Дмитрий Иванович, теперь вам не до меня, прощайте, голубчик. Пускай – будет что будет. (Идет к двери.) Ужасно неприятно, что всего этого легко избежать… Но Давыд Давыдович пускай и не ждет от меня словечка, так ему и передайте.

      Яблоков (который до этого грыз ногти). Наташа, у меня идея пришла. Ах, какая вы, право, вам бы вскочить и убежать. Садитесь. Слушайте.

      Наташа. Ну?

      Яблоков. Едет актриса. Так? Нужно ее принять с помпой. Иначе – скандал. Нужны деньги. Так? Теперь – Давыд Давыдович любит вас без памяти, об этом весь город знает.

      Наташа. А мне какое дело. А кто ему позволил меня любить! Как смеет любовь эту мне навязывать?! Угрожать!

      Яблоков. Да ведь он с отчаяния за векселя ухватился. Его пальчиком поманить, только пальчиком, он нас деньгами завалит.

      Наташа. Что? Что?

      Яблоков. Намекнуть: не отчаивайся, мол. Только намек. Хотите, это я даже могу намекнуть.

      Наташа. Я. должно быть, плохо вас понимаю.

      Яблоков. Я говорю – схитрить нужно. Хитрости-то с мизинчик… Ведь Давыд Давыдович от радости ума решится, а Степана спасем от смерти! А деньги мы потом ему отдадим, честное слово дворянина, отдам.

      Наташа. Какой вы дурак!

      Яблоков. И дурак, и свинья, и прохвост! Наташа, раз в жизни закройте глаза и сделайте подлость. А потом удивительно приятно бывает: Господи, больше никогда не буду так поступать. Вроде как на полке́ веником…

      Наташа, не прощаясь, поворачивается, идет к двери.

      Ну, я виноват, виноват. (Хватается за нее.)

      Наташа. Оставьте меня, Дмитрий Иванович.

      Яблоков. А может быть, только маленькое словечко ему скажу.

      Наташа. Пустите платье…

      Яблоков. Бейте, до смерти! Не пущу…

      Быстро входит Давыд Давыдович Бабин и, захлопнув дверь, держит ее за ручку.

      Бабин (Наташе). Извините, не знал, что вы здесь.

      Яблоков. Давыд Давыдович, голуба моя, вот кстати…

      Наташа (Бабину). Позвольте мне пройти.

      Бабин делает жест ужаса.

      Бабин. Невозможно!

      Дверь дергают.

      Отворить никак нельзя.

      Голос Анюты за дверью: «Нет, голубчик, отворишь».

      Ах, мерзкая!

      Наташа (внезапно засмеялась). Давыд Давыдович, разве можно так обращаться с девицами, впустите ее. Анюта, войдите, я вас не съем.

      Бабин, махнув рукой, отходит в глубину комнаты. Появляется Анюта, сердитая, дикая девушка, глядит исподлобья.

      Яблоков. Анюта!

      Анюта. Вот, вошла.

      Наташа. Здравствуйте, Анюта. (Подает ей руку.) Давно вас не видно, хоть бы на минутку забежали. Какая стала красавица! А я уезжаю скоро, Анюта, совсем. Прощайте. (Кланяется, не замечая Бабина, и уходит.)

      Яблоков (провожая Наташу). Я к вам все-таки забегу. (Возвратясь от двери, Анюте.) Ты