Цветы на нашем пепле. Юлий Буркин

губительной высоте. Только теперь Ливьен поняла смысл его действий: одно из носившихся по паутине существ провалилось в дыру, едва не зацепив его самого.

      Так вот кто напал на лагерь! Это был серо-зеленый пятнистый варан, оседланный махаоном в комбинезоне того же цвета. Раньше Ливьен думала, что наездники ящериц встречаются только в древних легендах…

      Варан упал удачно – на лапы, махаон, похоже, не был ни ранен, ни оглушен. Веер сверкающих дисков разлетелся от него во все стороны, и в стенке палатки, в двух сантиметрах от головы Ливьен появилось резаное отверстие.

      Ленивыми, но быстрыми прыжками ящерица побежала через лагерь к краю поляны. Наездник прижался к ее спине, не слишком уютно чувствуя себя под перекрестным огнем. Но погубил его не кто-то из маака. Очередная бомба, упав сверху, взорвала походную кухню, и каким-то ее обломком махаона вышибло из седла.

      Ливьен тем временем, бросив автомат, торопливо сдирала с крыльев влагоупорный флуон. Когда, наконец, ей удалось это, она взмыла вверх, уклоняясь от струй и брызг. Достигнув Рамбая, протянула ему руки:

      – Держись!

      Он уцепился сначала за одну руку, потом, отпустившись от паутины, схватил вторую. В этот миг рядом с ними сквозь щель провалились сразу две ящерицы. Одна тяжело рухнула вниз, другая же когтем передней лапы зацепилась за край и теперь болталась, корчась, извиваясь и делая дыру еще шире. Наездник не удержался на ее спине и упал, сломав о землю шею.

      Рамбай был тяжел, и они с Ливьен тоже скорее падали, нежели приземлялись. Но это было все же мягкое падение. Кубарем прокатившись по земле, Ливьен вскочила на ноги, но Рамбай вдруг изо всех сил толкнул ее в сторону, и она упала вновь. А на то место, где она только что стояла, рухнула ящерица и, оглушительно визжа, забилась в агонии. Смрад, тот самый, отголоски которого Ливьен почувствовала проснувшись, волнами разносился вокруг.

      Рамбай рывком поднял Ливьен на ноги. Она в оцепенении смотрела на умирающего пятнистого зверя. Рамбай встряхнул ее за плечи и, выдохнув ей в ухо одно только слово – «Думатель!», пригнувшись, поволок ее за руку в сторону их палатки.

      9

      Капли влаги – душа дождя, дождя,

      Грозный хор их – небесный гром.

      У души нет закона и нет вождя,

      Но сливается дождь ручьем.

      Две улитки пьют из ручья, ведя

      Тихий спор. О любви, при том.

«Книга стабильности» махаон, т. IX, песнь V; мнемотека верхнего яруса.

      Лагерь горел. На пути к палатке Ливьен запнулась и с ужасом поняла, что под ногами – скрюченное тело маака Кумбии, самой тихой, исполнительной и незаметной бабочки группы, правой руки старшего координатора. Сразу два крестовидных махаонских лезвия завязли в ее теле, одно – в левой части живота, другое – в левом же предплечье.

      Пронзительный предсмертный вопль варана, словно удар хлыста сбил оцепенение с сознания Ливьен, и она, без автомата в руках, почувствовала себя беззащитной и как бы голой.

      Искровик валялся возле палатки, рядом с Сейной и Инталией, палящих вверх, туда,