Взорвать Манхэттен. Андрей Молчанов

мрачно закивала, подтверждая слова негодяя. Кивнул и я, отметив во взорах бандитов, обращенных ко мне, подобие благодарности за проявленную солидарность.

      – Жаль, – проронил аккуратный незнакомец. После, рассеянно поглядев на меня, сказал: – Мы вас заждались. Отдохнете на базе, сейчас собирайтесь, выезжаем.

      Я доел баранину, запив ее мутноватым домашним вином. Рыжебородый, дружески хлопнув меня по плечу, произнес задушевно:

      – Пора прощаться, шпион.

      – Возможно, до встречи, – выдавил я из себя.

      – Что про негра говорить, ты понял? – с тенью угрозы спросил он.

      – Давно понял, – невозмутимо ответил я.

      – А вот я не понял, – недобро прищурившись, молвил рыжебородый. – Тебя не понял… И если бы не приказ…

      – Что не нравится? – равнодушно спросил я.

      – Ничего не нравится. Какой-то ты… мутный.

      – На русак ты похож, – прямолинейно брякнул убийца негра и, ощерясь, как шакал, принялся глодать баранью кость, сдирая с нее ошметки мяса.

      – Так это и хорошо! – назидательно сказал я, вставая из-за стола.

      Рыжебородый раздумчиво почесал темя. Затем хмыкнул. Сказал с некоторым удивлением:

      – А ведь ты прав… Наверное, так и надо, извини, друг.

      Не пожав никому руки, я вышел из дома. На темном дворе смутно толклись какие-то личности; выступивший из тьмы молодой парень провел меня за калитку, открыл дверь стоявшего возле дома джипа.

      Я устроился на комфортабельном заднем сиденье и уже принялся размышлять, каким образом, выбравшись из логова бандитов, свинтить в бега, но мысли мои были прерваны вторжением в салон троих громил, от которых пыточно разило потом и чесночным перегаром. Двое из них уселись рядом со мной, третий – впереди, а вскоре за руль уселся четвертый – тот самый таинственный гладко выбритый тип.

      Заверещал стартер, рыкнул движок, свет фар выхватил из тьмы ухабистую сухую дорогу, разномастные заборы вдоль нее, юркнувшую в лопухи кошку… И я снова двинулся в неизвестность.

      По горам и долам ехали неспешно, в боковых оконцах мерцало отмытыми звездами горное небо, чернели вдалеке горбы пологих холмов, затем кремнистый проселок сменил растрескавшийся асфальт, и водитель прибавил газку.

      Уже начинало светать, когда машина, свернув с трассы, остановилась у микроавтобуса с глухим, без окон, кузовом, выкрашенным в пятнистые защитные цвета. Из автобуса навстречу нам вышли двое подтянутых парней в камуфляже, и на секунду я обомлел, увидев нашивки и знаки различия армии США.

      – Приехали, – смерив меня доброжелательным взором, сказал водитель. На скулах его, как я заметил, после прошедшей ночи начала пробиваться упрямая и плотная щетина.

      Я вылез из джипа, двинувшись, как сомнамбула, к встречающим меня военным. Механически пожал протянутые мне руки.

      – Едем на базу, там отдохнете, – сказал один из американцев.

      Далее потекли события весьма благоприятного свойства: меня привезли на военную базу, я успел различить пятнистые транспортные