Седло для дракона. Дмитрий Емец

инстинкту. Инстинкт же учит убегать от всего непонятного.

      – И правильно делает, – одобрил Сашка. – Из колеи лягушка как-нибудь и без нас выберется, а от доверчивости прыгнет в разинутый рот какому-нибудь хищничку – и готово. Сочиняй некролог.

      Они почти уже вышли из леса, когда Сашка неожиданно остановился, во что-то всмотрелся и кинулся в кусты. Вернулся он почти сразу, весь в репьях. С собой нес кожаную сумку.

      – Узнаешь?

      Рина кивнула. Сумку было сложно не узнать. Во всем ШНыре была только одна такая. Месяц назад берсерки подстерегли вышедшую из нырка Оксу в небе южнее Копытово. Прижали к земле на двух гиелах. Окса предпочла не умирать смертью храбрых и, стащив с плеча сумку, высоко подбросила ее. Один из берсерков кинулся наперехват, и Окса ускользнула. Так вот, это была та самая сумка, видимо, слетевшая у разбившегося ведьмаря.

      Сашка открыл ее. В ней были уже вещи берсерка: планшет, термос, запасная тетива для шнеппера и солнцезащитные очки. Очки не разбились, металлический термос не помялся, а вот их хозяина больше не было. До чего все же непрочен человек!

      – Тогда у Оксы была с собой красная закладка! – вспомнил Сашка.

      – Ты ожидал, что она и сейчас там будет? – спросила Рина.

      Сашка, не отвечая, ощупывал тяжелую застежку сумки. Застежка была в форме курка от старинного пистолета, входящего в массивный замок.

      – Слушай! – сказал Сашка. – А ведь у Оксы тут был тайник!.. Она мне как-то показывала, только я не запомнил.

      Сашка завозился с застежкой. Открыть не получалось. Сашка хищно щелкнул ножом.

      – Не ломай! Подожди до ШНыра! Вернем Оксе! – сказала Рина.

      Отнимая у Сашки сумку, она случайно потянула запирающий курок вперед. Движение, лишенное логики, поскольку никому в обычных условиях и в голову бы не пришло закрывать уже закрытое. Замок щелкнул. На ладонь к Сашке выкатился небольшой камень с характерными сколами от саперки. Едва он коснулся кожи, как в центре камня вспыхнул алыми прожилками маленький, четко вырезанный лист.

      На нерпи Сашки проступили очертания черепа. Череп точно вопрошал, что делать с закладкой, не втянуть ли ее. Сашка, знавший, как тяжело удерживать закладку даже уникумом и не испытывать ее влияния, торопливо уронил закладку в сумку.

      – Видела?! – воскликнул он. – Не нашел! Повезло, что берсерк неопытный попался!

      – А еще в сумке что-то было?

      – Окса говорит: трава, кора, пара пнуфов. Берсерк все это выгреб, а главного не обнаружил.

      Легко касаясь закладки и, едва она вспыхнет, сразу отдергивая палец, Рина разглядывала лист. Каждый средний шныр, посещающий уроки Кавалерии, помимо десятков названий горных пород рано или поздно усваивает, что листья на двушке бывают овальные с мелкопильчатым краем, щитовидные с пальчатым жилкованием, заостренные непарноперистые, перисторассеченные, лопастные и овальные с цельнокрайным краем. И закладка, заключенная в каждой разновидности листа, разумеется, будет иметь свои отличия.

      – Красная…