Дикий Талант. Шимун Врочек

пойдем дальше? – спросил я с надеждой.

      – Мы уже пришли, мальчик.

      Я съежился. Маран смотрел на меня в упор. В зеленоватом свете его лицо казалось зловещим.

      – Когда ты выйдешь отсюда – ты будешь что-то значить на весах клана, – сказал Маран. – Или не будешь… Или вообще не выйдешь – существует и такая возможность… Давай, мальчик! Твой брат недавно обрел Талант. Теперь твоя очередь.

      Гэвин. Скучный серьезный Гэвин, который не играет больше в оживление игрушек?

      И я никогда больше не увижу Короля-Дурмана? Буду смотреть на зеленого человечка – и мне будет все равно: побьет он или нет Повелителя Ужасов, которого сделал Фер?

      Это и значит – обрести Талант?

      Не хочу.

      – Не хочу, – сказал я шепотом.

      …хочу, хочу, не хочу, надо, надо, мальчик ришье, мальчик, надо…

      Я ждал темной широкой волны, которая собьет меня с ног – но Джотта молчал. Расколотое и уничтоженное, но все еще живое, сердце клана отказывалось отвечать.

      Я ждал.

      Маран молчал.

      И тогда я набрал в грудь воздуха и закричал.

      – Не нужен мне этот проклятый талант! НЕ НУЖЕН!

      По катакомбам прокатилось эхо. Сотни голосов ответили мне:

      Нужен, нужен, нунуну… жен, жен…

      А Маран смотрел на меня, и было в его глазах… сожаление? насмешка?

      Понимание.

      Глава 4. КИТАР

(Паук)

      – Рино, посмотри! Какой ужас! Он весь в змеях! – женский голос спицей вонзился в уши.

      – Это ритуальные рисунки южных варваров, – пояснил другой голос, мужской и низкий. – Они делаются особой краской на коже, и стереть их никак невозможно. Никак! И потом, дорогая, это не змеи. Больше похоже на паутину.

      Я с трудом разлепил один глаз (другой заплыл слишком сильно) и посмотрел на говоривших.

      Это была благообразная парочка: суховатая девица и держащий её под руку усач со шпагой. Женщина – наверняка дочь какого-нибудь провинциального дворянина, который уже отчаялся выдать «деточку» замуж. Оно и понятно, при её внешности – одна надежда на приданое. Судя же по тому, как женщина одета, о богатом приданом можно забыть. Простые горожанки иной раз щеголяют в более роскошных нарядах.

      Мужчина – из той же «оперы», только его дела идут, кажется, еще хуже. Камзол ветхий, кружева оборваны, плюмаж на шляпе – одно название. Даже непременный знак благородного происхождения – золотая цепь, кажется какой-то жидкой. Этот ободранный кот, из всех достоинств которого усы наиболее примечательны, уже не помышляет о выгодной женитьбе. Каждый день кусок хлеба и стакан вина – ему вполне достаточно.

      В общем, понятно. Китар, провинция, глухомань.

      Все эти детали было не так-то легко разглядеть одним глазом, к тому же из сточной канавы, куда меня сбросили сволочи из борделя, но до того, как стать Пауком, я был кем-то еще… кем-то, кто хорошо умел оценивать свои жертвы.

      Жертвы?

      Я был гол, ранен, у меня не было ни оружия, ни денег. Зато у воркующей парочки кое-что имелось. И я не испытал ни малейшего