Умирающий свет. Джордж Мартин

Но существуют правила, вы их знаете не хуже меня, и никто из нас не должен заходить слишком далеко. Высокородная молодежь часто приближается к черте риска слишком близко. Как я замечаю, особенно часто это делают высокородные айронджейды, и…

      – И я чаще всех других высокородных айронджейдов, – закончил за него Викари.

      Аркеллор покачал головой:

      – Однажды, когда я был еще несмышленым младенцем рода Брейт, у нас произошла дуэль из-за того, что один прервал речь другого, как вы только что поступили со мной. Действительно, все меняется. Мужчины Верхнего Кавалаана размягчаются на моих глазах.

      – Вы считаете меня мягким? – спокойно спросил Викари.

      – И да, и нет, Высокородный Айронджейд. Вы – странный. В вас есть крепость, никто не отрицает, и это хорошо, но на Авалоне вы пропитались духом оборотней, что делает вас временами слабее и глупее. Мне не нравится ваша шлюха-бетейн, и мне не нравятся ваши «друзья». Будь я помоложе, я пришел бы к вам в гневе и заставил бы вас вспомнить мудрость рода, которую вы с такой легкостью позабыли.

      – Значит ли это, что вы вызываете нас на дуэль? – спросил Джанасек. – Вы говорите слишком резко.

      Викари развел сложенные на груди руки и жестом остановил его:

      – Нет, Гарс. Лоримаар Высокородный Брейт не вызывает нас на дуэль, не правда ли, высокородный друг?

      Аркеллор молчал на несколько секунд дольше, чем требовалось.

      – Нет, – сказал он. – Нет, Джаантони Высокородный Айронджейд. Оскорбление не подразумевалось.

      – Оскорбление не имело места, – ответил Викари, улыбаясь.

      Высокородный Брейт не улыбался.

      – Очень хорошо, – сказал он с сожалением в голосе.

      Широко шагая, он направился к двери, лишь на секунду остановившись перед Дерком, чтобы дать тому возможность поспешно отступить, и, миновав дверь, направился к лестнице. Дверь закрылась за ним.

      Дерк прошел в комнату. Джанасек, нахмурив брови и качая головой, вышел. Гвен поднялась, бледная и взволнованная. Викари шагнул навстречу Дерку.

      – Жаль, что вы оказались свидетелем этой сцены, – сказал кавалаанец. – Но, может быть, она что-то прояснит для вас. Хотя, повторяю, мне очень жаль. Я не хочу, чтобы вы думали о Верхнем Кавалаане, как кимдиссец.

      – Я ничего не понял, – сказал Дерк в то время, как Викари, положив руку ему на плечо, повел его в столовую, и Гвен последовала за ними. – О чем он говорил?

      – Ах, о многом. Я вам все объясню, но прежде должен перед вами извиниться еще и за то, что обещанный завтрак до сих пор не готов и стол не накрыт. – Викари улыбнулся.

      – Я могу подождать, – ответил Дерк, когда они вошли в столовую и сели. Гвен расстроенно молчала.

      – Как Гарс назвал меня? – спросил Дерк. – Кора… не помню, как дальше. Что означает это слово?

      Викари замялся, потом ответил:

      – Он сказал «корариел». Это старокавалаанское слово. Его значения менялись на протяжении столетий. Теперь здесь, когда его произносим мы с Гарсом, оно означает «охраняемый».