Поваляем дурака, Америка?. Максим Шахов

от них и самый вред,

      Как от легких сигарет).

      Угощаются взаимно

      Разным куревом дружки.

      Оба – дымный

      И бездымный

      Проверяют табаки.

      Теркин – строгий дегустатор,

      Полной мерой раз и два

      Потянул, вернул остаток

      И рукой махнул:

      – Трава.

      На-ко нашего затяжку.

      Друг закашлялся:

      – Отвык.

      Видно, вправду мертвым тяжко,

      Что годится для живых…

      – Вы что, увлекаетесь поэзией? – совсем другим тоном спросил после паузы Игнатович.

      – Да нет, – пожал плечами Логинов, – память просто хорошая. В школе учили, я и помню до сих пор.

      – Хорошо вам, молодым, – вздохнул Игнатович. – При памяти и здоровье. А тут…

      – Вот только не надо, Фадей Трофимович, про мое здоровье, ладно? У меня оно после десяти ранений весьма относительное. Кстати, не при женщинах будь сказано, меня как-то в то место, которое вы так холите и лелеете, осколком шандарахнуло. От гранаты…

      – И что? – быстро спросил Игореха.

      – Да что-что? Ползадницы в Бурденко вырезали! И ничего, живу, не плачу!

      Игнатович ничего не сказал, просто засопел. В этот момент над Аякучо начало стремительно темнеть. И так же стремительно все живое начало разбегаться.

      – Кажись, дождь собирается! – сказал Игореха. – Сейчас ка-а-ак шандарахнет, блин…

      И тут, словно в подтверждение его слов, ставшее чернильным небо вдруг прочертила гигантская молния. Грянул громовой раскат, и следом на разом опустевший Аякучо обрушился тропический ливень. Казалось, где-то вверху прорвало шлюзы. Капли барабанили по крыше, дворники отчаянно молотили по лобовому стеклу, но толку от этого было мало.

      Игореха, наклонившись и крепко сжав руль, вглядывался в пелену. Логинов, подавшись к дверце, задумчиво водил указательным пальцем по переносице. Игнатович сидел, чуть съехав на заднем сиденье и переводя взгляд с одного на другого. Ему казалось, что они остались одни в этом чертовом городке – трое русских на японском джипе в самой глуши Южной Америки…

      27

      Ямайка, Кингстон, район порта

      Сильвер свой стеклянный глаз вернул на место так же ловко, как и выудил. Чувствовалось, что они вместе не первый год. Да и Рик Винер явно знал Сильвера как облупленного. Он снова наполнил его стакан ромом, после чего проговорил немного приглушенным голосом:

      – Сильвер, дружище, у меня для тебя работенка…

      – Я сразу понял это, как вы мне позвонили! Мистер Рик, сказал я себе, не из тех, кто зря назначает встречи. Поэтому я даже не стал разговаривать с американской парочкой, которая хотела узнать, почем будет прокатиться на моей посудине…

      Выпитый ром, а заглотить его Сильвер успел немало, уже начал действовать, развязав ему язык. Но Рик Винер знал, как укротить этот словесный поток. Подняв стакан, он тем самым вынудил Сильвера к ответному жесту.

      – За старых друзей, Сильвер! Которые тебя никогда не подведут!

      – Отлично сказано, мистер Рик! – кивнул Сильвер и опрокинул ром залпом.

      Это позволило Рику перехватить инициативу.

      – Ты не ошибся, Сильвер, когда