Поваляем дурака, Америка?. Максим Шахов

на расстоянии более двухсот километров.

      Фидель Кастро, теперь уже в далеком 1994 году, не ошибся. Уго Чавес принял у него эстафету антиамериканизма. При этом у Чавеса была нефть. Та, что уже добывалась. И та, которая пока что была спрятана в труднодоступных районах Гвианского нагорья. А там ее было достаточно, чтобы реализовать все самые далекоидущие планы пожизненного президента Венесуэлы.

      В результате вопрос стоял уже о влиянии США в регионе. Чавес стал врагом США номер один. И у Америки просто не было другого выхода, как устранить мятежного десантника физически…

      12

      Венесуэла, Каракас, площадь перед Национальным театром

      – …Короче, «лесные» индейцы – это сохранившие традиционный уклад жизни и погрязшие в многоженстве остатки племен араваков, – подвел черту под философским отступлением Пащенко Логинов. – На каком языке они разговаривают?

      – На одиннадцати основных и сотне их производных. И ни один из них к европейским не имеет никакого отношения.

      – Здорово, – сказал Логинов и быстро посмотрел на часы. – Тогда мне нужен толковый переводчик.

      – Шутишь?

      – Нет. Причем до часу, чтобы он мог вылететь со мной в Пуэрто-Аякучо.

      Пащенко посмотрел на Логинова и провел по еще больше взмокшему от опилочного чая лбу ладонью.

      – Вообще-то у нас в торгпредстве есть один толмач. Всеми одиннадцатью языками он не владеет, но половиной точно. Только…

      – Только что?

      – Только он тошнотный до ужаса, я бы на твоем месте…

      – Переживу! – быстро сказал Логинов, склоняясь над остатками мяса. – Попроси счет!

      Пащенко снова провел рукой по лбу и покачал головой:

      – Он не поедет, Логинов.

      – Это почему?

      – По состоянию здоровья…

      – Инвалид, что ли?

      – Да нет, но…

      – Тогда поедет. Как миленький. Ты счет попросил?

      – Его врач посольский отмажет. Они оба сдвинутые, на шахматах…

      – Я их быстро вылечу. Обоих, – серьезно сказал Виктор, подняв голову.

      Пащенко внимательно посмотрел в его глаза и повернулся в сторону официанта, чтобы попросить счет.

      13

      США, Лэнгли

      Телефонный звонок резанул по нервам, заставив Джека Мейера вздрогнуть. Очнувшись, он с удивлением обнаружил, что стоит у прикроватной тумбочки, держа в руке стакан с мартелем, бездумно таращась на фото Кэррол и размышляя об этом проклятом десантнике Чавесе.

      – Черт! – тряхнул головой Мейер, потянувшись к телефону.

      Он слишком переработался. С Чавесом нужно было кончать, иначе Джек рисковал в очень скором времени повторить подвиг первого министра обороны США Джеймса Винсента Форрестола, который в разгар «холодной войны» выбросился из окна с криком «Русские идут!», только с другим текстом.

      – Алло! – проговорил Джек в трубку.

      – Мистер