Огонь прекрасных глаз. Марина Серова

Каждая торговая точка (а таковых на бывшем проспекте было великое множество) стремилась «отделаться» с не меньшим шиком, чем соседи. Сайдинг, мраморные ступеньки, кованые решетки, прочие изыски…

      Поэтому известная фраза не менее известного литературного героя: «В деревню, в глушь, в Тарасов, к тетке» утратила свое первоначальное значение. Перефразируя слова другого знаменитого персонажа, можно было сказать: «Кто считает, что мы полные провинциалы, пусть тот первым бросит в меня камень».

      Дома я принялась изучать содержимое записной книжки Ольги, переданной мне Асей. Почти каждая страница была заполнена датами, фамилиями с инициалами или просто именами и номерами телефонов. На некоторых листках указывались назначенные встречи с названием места. Все это Ольга записывала красивым каллиграфическим почерком, наверное, в начальных классах учительница ставила ей по чистописанию одни пятерки.

      Я дочитала книжку до конца. Мое внимание привлекла последняя запись: М.К.А., 15.09, в 12.30. Это же та самая дата, когда Ольга была обнаружена в кафе! А М.К.А. – наверняка фамилия, имя и отчество ее убийцы!

      Я вышла на балкон. Уже стемнело, и сквозь черный бархат неба просвечивали серебряные звезды. В окнах домов горел свет, и город напоминал черный шелковый плащ с рассыпанными по нему крохотными алмазами… Завтра я наведаюсь в милицию за фотороботом. Надо будет также нанести визит в «Мадонну». А сейчас – вечерний душ и спать!

      Глава 2

      Как же приятно лежать в постели, если больше нечего делать… Правда, можно понежиться, и когда есть дела. Просто пустить их побоку и тоже полеживать себе. Только в этом случае червячок долга упрямо точит твое нутро и сводит на нет сладостное ощущение неги и покоя. В итоге вставать рано или поздно все равно приходится, но уже с досадой – оттого, что и работа не сделана, и отдых скомкался. И время к тому же безвозвратно ушло!

      Впрочем, все вышесказанное относится прежде всего к физической работе, например, к бытовой: произвести уборку или, скажем, стирку-глажку-готовку. Совсем иначе – при умственном труде. Вот здесь как раз наблюдается полная гармония: лежать и думать – два идеально совместимых занятия. Мой мыслительный процесс этим утром начался самопроизвольно, едва я открыла глаза. И начался он, собственно, с того, чем закончился вчера вечером. Я снова начала размышлять над известными мне фактами. Ольгу Ермакову отравили. Кому-то она очень мешала. За что ее могли убрать в принципе? Ну, тут несколько вариантов: она знала что-то такое, чего не должна была знать. Ведь говорила же Ася, что в телефонном разговоре с Ольгой та намекнула ей, что есть две новости, и одна из них – не очень хорошая. Вопрос в том, для кого она была неприятной: для Ольги или для Аси? Могла Ольга поделиться со своей лучшей подругой своими проблемами? Вполне. И проблемы эти могли касаться как личной ее жизни, так и лежать в плоскости бизнеса. Но, с другой стороны, у Ольги было приподнятое настроение, хотя, по словам Аси, в ее голосе проскальзывали и тревожные нотки.

      А если предположить, что Ольге стало известно нечто, касающееся самой