Двое в лодке (сборник). Александр Варго

А я сначала даже не поверил своим глазам. Думал – что это за пугало огородное плетется?

      Увеличив скорость, он обогнал меня и, взвизгнув покрышками, перегородил дорогу. Я остановился.

      «Все равно рано или поздно вам пришлось бы пересечься», – шепнул внутренний голос.

      Это точно. Прибой можно обойти за полчаса вдоль и поперек. Две перекрещивающиеся улицы – Солнечная и Коммунаров, вот и весь поселок. Было бы наивно рассчитывать приехать сюда и остаться инкогнито. Но и нарваться на отца Марины в самые первые минуты пребывания здесь в мои планы не входило.

      Петр Сергеевич тем временем вылез из машины, поправляя выбившуюся из-под ремня форменную рубашку. Я взглянул в его дочерна загоревшее лицо – худое, с пробивающейся щетиной, сплошь покрытое морщинами. Меня всегда поражало обилие морщин у местных жителей – складывалось впечатление, что их что-то безжалостно высушивало изнутри, заставляя кожу съеживаться в глубокие дряблые складки, отчего они напоминали слоновью шкуру.

      Надеюсь, у Марины никогда не будет такой кожи, – подумал я.

      Конечно. Если она будет со мной, она всегда будет выглядеть как спелая вишенка.

      – Здравствуйте, Петр Сергеевич, – сказал я спокойно, протягивая милиционеру руку. Он уставился на нее с таким видом, словно я пытался всучить ему резиновый член.

      – Ты зачем сюда приперся? – спросил он, вперив в меня колючий взгляд.

      На мгновенье я замешкался. Пожалуй, зная, какие между мной и его дочерью складывались отношения, нужно быть полным кретином, чтобы задавать подобные вопросы.

      – Отдохнуть приехал, – коротко ответил я.

      Петр Сергеевич смерил меня недоверчивым взглядом.

      – Один? Без родителей?

      – Они не обязаны меня сопровождать. Мне в следующем году исполняется восемнадцать.

      – Да хоть сорок, – пренебрежительно отозвался он. Он неторопливо достал из нагрудного кармана пачку «Парламента», ловко выбил оттуда сигарету и, сунув ее в рот, полез в брюки за зажигалкой. – Психам без разницы, восемнадцать им или сорок. Хотя, думаю, до сорока ты не доживешь.

      В ушах что-то оглушительно треснуло, словно разорвалось, окончательно и бесповоротно.

      – Простите? – хрипловато спросил я. – Что вы сказали?

      – Что слышал, шизик, – произнес Петр Сергеевич, с наслаждением закуривая. Глубоко затянувшись, он выпустил кольцо белого дыма прямо мне в лицо. – Думаешь, раз живем в такой глухомани, ни на что не способны? Я ведь навел о тебе справки. Ты шизик. И родился от шизика. Насчет мамаши твоей не знаю, а вот батя точно двинутый был на всю голову. Про твоих приемных предков ничего не могу сказать, но гены-то не обманешь.

      Я глубоко вздохнул, мысленно считая до десяти. По идее, это должно сработать.

      – Я могу идти, Петр Сергеевич?

      Не без злорадства я отметил, как в бесцветных глазах милиционера мелькнула досада. Конечно. Наверняка он рассчитывал, что я вспылю и огрызнусь в ответ. Но эти времена, когда такая реакция была для меня обычным явлением, давно прошли.

      – Если ты приехал отдыхать, то где твои