Пойдем ловить чудовище!. Ася Плошкина

поникла и вот-вот готова была расплакаться.

      – Давайте мы вам поможем! – выпалила Лёля. – Нам же нужно как-то загладить вину. Мы пойдем с вами в «Румяную булку» и попробуем помочь на кухне.

      Она с надеждой посмотрела на хозяйку кофейни. Та немного подумала, а потом вдруг просияла:

      – А ведь правда, нам лишние руки никогда не помешают – из-за этого чудовища некоторые даже отказываются явиться на работу, отсиживаются по домам. Бегите скорее, – Аксинья Федоровна прикрыла разбитое окно голубыми ставнями. – И скажите, что мне срочно пришлось навестить стекольщика.

      – Мы не подведем, – заверила ее Лёля.

      – Без дураков, – вздохнул Петрик.

      И друзья нехотя направились к городской площади.

      Главная улица тонула в густом тумане. Лёля и Петрик словно плыли по широкой молочной реке, которая сонно катила свои белые воды к городской площади. Справа едва-едва можно было разглядеть пристань, а слева чинно расположились разноцветные домики с пестрыми занавесками и цветочными горшками на окнах. Обычно в Зеркальной бухте было ясно и солнечно. В гладкой, как стекло, морской воде отражалось лазурное небо, поросшая лесом Великанья гора и полосатый столб маяка, – поэтому бухту и прозвали Зеркальной.

      – Дурацкое чудовище! – насупился Петрик. – Все из-за него.

      – Да неужели? – Лёля подняла бровь. – О чем ты вообще думал, Петрик?

      – А нечего было толкать меня под руку! – возмутился мальчик.

      – То есть это я виновата? – Лёля начинала злиться.

      – Дурацкие чайки и дурацкие девчонки, – пробубнил Петрик себе под нос.

      – Разве можно, – наседала Лёля, – бросать камни в птиц?!

      – Это не птица, это чайка, – парировал Петрик. – Они же почти как крысы, только с крыльями. Разбрасывают мусор, воруют еду. К тому же она хотела слопать пирог!

      – Ты мог сделать ей больно, – Лёля была неумолима. – Или еще хуже. А если бы ты попал камнем ей в голову?

      Петрик открыл было рот, чтобы что-то возразить, но потом вдруг живо представил себе подстреленную из рогатки птицу и промолчал. Он втянул голову в плечи и опустил шапку чуть ли не до носа.

      – Я… об этом я не подумал, – тихо признался он.

      – Вот! Она ведь живая, с ней нельзя так.

      – Наверное, – буркнул Петрик.

      Он прошел еще несколько шагов, с тоской посмотрел на пустой причал и сердито проворчал:

      – Это все чудовище! Если бы не оно, мы бы не влипли в такую историю. Уже целых две недели все вверх тормашками!

      – Три, – мрачно заметила Лёля, – уже три недели.

      – А ведь первым, кто его углядел, был Клецка. Ух, я ему не завидую, – протянул Петрик.

      Толстяку Клецке вообще никто в городе не завидовал. Когда три недели назад в Зеркальной бухте объявилось чудовище, он возвращался домой уже в сумерках, и его «Каравелла» рассекала холодные морские волны. На самом деле «Каравелла» была самым обычным старым баркасом с мачтой, рубкой, каютой и машинным отсеком. Но Клецка очень любил истории о старинных кораблях, о пиратах и великих