Братья крови. Владислав Русанов

я угодил в ловушку Ковена?

      Тогда, выходит, что человек, преследующий меня, могучий чародей, раз я, с моим опытом, не почуял его силу? Или не хотел почуять? Расслабился, загордился и пропустил коварный удар?

      Тревожные мысли пронеслись в моей голове за считаные доли мгновения, а тело уже начинало действовать без вмешательства разума. В длинном прыжке я перемахнул сугроб… Вернее, попытался перемахнуть. Будто невидимые веревки опутали лодыжки в высшей точке прыжка, дернули. Я покатился, будто беспомощный калека, потерявший вдруг костыли. А обруч, обхвативший череп, сжался еще сильнее. Тупая боль пронзила виски и затылок.

      Ах, вот ты как!

      Ну посмотрим, кто сильнее!

      Холодная ярость хлынула из живота через солнечное сплетение к сердцу. В такие мгновения я сам себя боюсь. Однажды, лет четыреста тому назад… Впрочем, сейчас не до воспоминаний.

      Извернувшись в падении, я приземлился на четвереньки и тут же вскочил, готовый сражаться. Пускай воздух по-прежнему сковывал движения, будто патока, пускай чужое колдовство вгрызалось в череп, а иголочки, колющие спину, превратились в кинжалы, я был воином шестьсот лет! Попробуй взять меня малой кровью, чароплет!

      Кажется, последние слова я прорычал, разворачиваясь лицом к странному человечку в серо-зеленой куртке, который бежал ко мне, сжимая в кулаке какое-то огнестрельное оружие. Кажется, пистолет Макарова.

      Преодолевая сопротивление воздуха, я шагнул ему навстречу.

      Если чьей-то крови и суждено пролиться сегодня, то не моей. Я знал, что он видит. Глаза мои вспыхнули багровым светом, верхняя губа приподнялась, а из десен выдвинулись два длинных клыка.

      Но человек не остановился, не шарахнулся в ужасе. На опухшем лице с недельной щетиной промелькнуло лишь мгновенное замешательство, а потом палец надавил спусковой крючок.

      Медленно-медленно сияющие пули вырвались из тупого дула.

      Сияющие для моих глаз – так мы видим любое изделие из серебра, вдобавок освященное в любом из храмов, будь то православный или католический.

      Сперва я дернулся в сторону, пытаясь уклониться, но почти сразу понял, что выстрелы нацелены гораздо выше моей головы.

      И тут могучий удар сбил меня с ног. Правое плечо ожгло острой болью.

      Вывернув шею, как никогда не смог бы человек, я глянул вверх.

      Косматая туша проплыла на фоне звездного неба.

      Прямо надо мной она встретилась с освященными пулями. Дернулась, но не замедлилась ни на йоту.

      А человек продолжал стрелять. Он сжал пистолет двумя руками, закусил губу и побелел, как покойник, но не отступил.

      Серебро входило в тело неизвестного зверя или чудовища, призванного колдовством? Летели клочья бурой шерсти. Каждое попадание вызывало глухое взрыкивание, но и только.

      Два десятка метров, разделявшие их, мохнатая тварь преодолела за считаные мгновения – два-три прыжка, как мне показалось. На лету оттолкнулась от «тойоты» и обрушилась на человека, который уже не бежал,