Охота на ведьм. Ольга Юнязова

стыки и трещины лезла крапива. Огород густо зарос огромными зонтами борщевика и прочей колючей растительностью.

      Высокое крыльцо не выглядело слишком приветливым: между колоннами растянулась огромная паутина, в сетях которой безжизненно висели останки мотыльков и мух. Один пестрый слепень еще трепыхался, пытаясь вырваться, но к нему уже неторопливо приближался жирный коричневый паук.

      С детства Александр испытывал мистический ужас перед этими тварями. Конечно, он не визжал как девчонка от одного их вида, понимая, что для человека они безвредны, но все равно при виде паука тело напрягалось, как при встрече с врагом, зубы сжимались, и по коже бежали неприятные мурашки.

      Он быстро отвел глаза от крыльца в поисках какой-нибудь палки. Подобрав с земли сухую ветку, Александр уже занес было ее над препятствием, но неожиданно сердце бешено заколотилось, а рука безвольно опустилась вниз.

      Казалось бы, что может быть проще, чем разрушить паутину? Но что-то же сработало в глубине подсознания, приказав мышцам отменить необдуманное действие! Что это? Александр подошел и, превозмогая брезгливость, заставил себя посмотреть в мелкие паучьи глаза. Паук замер, как будто ожидая приговора.

      Сконцентрировав внимание на своих ощущениях, Александр пришел к выводу, что его остановил обычный страх. Ему показалось, что, разрушив паучью сеть, он обязательно навлечет на себя ненависть и месть ее владельца.

      «Что за ерунда? – засмеялся про себя Александр. – Как паучок может отомстить человеку?»

      И вдруг ему вспомнился голос Оксаны:

      – …Я просто не подвергала критике те образы, которые сами собой всплывали из памяти. Я их не сортировала на то, что помню, и то, что придумываю. Я как бы приняла за аксиому: все, что придет в голову в момент пребывания в состоянии погружения в проблему, так или иначе имеет к ней отношение.

      Поблагодарив за напоминание, Александр еще раз взглянул на свой страх. И вдруг яркое воспоминание из детства всплыло в памяти.

      Однажды, когда они с ребятами ходили за грибами, он не заметил растянутую между деревьями паутину и вляпался в липкую трескучую западню. Это было ужасно! До самого вечера он отклеивал от лица щекочущие нити. И еще несколько дней потом казалось, что по голове ползает оставшийся бездомным паук. До сих пор это воспоминание вызывает у него брезгливую дрожь.

      Кто-то из пацанов тогда поделился с ним опытом, как ходить по лесу с палкой и проверять безопасность пути. Сбив две-три паутины, Саня почувствовал угрызения совести. Сначала с ними можно было мириться, но с каждой «победой над природой» они усиливались и вскоре превзошли даже тот ужас, который он испытал, попавшись в белесую сеть. Остановившись перед очередной «растяжкой», он долго рассматривал хитросплетение блестящих нитей, восхищаясь ювелирной работой уродливого членистоногого крестоносца. Но кажется, дело было даже не в красоте произведения. Ему было стыдно. Стыдно, что ради своего секундного удобства он уничтожает многодневный труд, который для паука является и смыслом жизни, и средством к существованию.

      Было