Перекрестье земных путей. Ариадна Борисова

дитя! Он, сравнимый с безумным батасом, резал собственный черень! Он своими руками крутил ремень несчастья, чинил надменные запреты наследнику, который есть и будет выше его в мастерстве и лучших человеческих свойствах!..

      Так ужасался себе Тимир, гостем сидя в прародительской кузне.

      Поверх обвиняющих мыслей всплывали другие. Незнакомое, радостное волнение перехватывало горло.

      Внешне парень был точно таким же, каким Тимир помнил себя в зеленых веснах. Узкий торс, тугие бедра, высоко поставленные могучие ноги – кованые, говорили люди. Как прежде-то не замечал? Ох, и счастье, что правда маслом всплыла над черной неправдой-водой! Теперь Тимиру не будет страшен последний выдох в мехах не втуне прожитой жизни. Есть кому воткнуть в могильный холм кузнечную лопату, когда промчится последний жизненный круг!

      Атын оборотился, вытирая о фартук запачканные окалиной руки. И остолбенел. Два кузнеца, пожилой и юный, глядели друг другу в глаза целую вечность. Парень первым нарушил гулкую тишину:

      – Зачем ты здесь?

      – Затем, что я – твой отец.

      – Ты мне не отец! – дерзко выкрикнул Атын. – Лучше никакого, чем такой, как ты!

      – Я – твой отец, – сказал Тимир спокойно и твердо. – Я понял это только сейчас. А до того, это правда, полагал, что ты – дитя другого человека. Но теперь уверен: ты – мой сын, и готов просить прощения за каждую обиду, нанесенную мною.

      – Если начнем считать обиды, среднего осуохая не хватит, – усмехнулся юноша и, повернувшись спиной к двери, опять взялся за молоток.

      На наковальне рдел будущий меч. Славная была работа. Будто только и делал Атын сызмальства, что оружие ковал. Тимиру вспомнилось: «Доброе серебро узнают по плавке, доброго кузнеца признают по ковке».

      – Ты – коваль, а не воин. На что тебе меч?

      Сын промолчал, но спина его дрогнула. и плечи настороженно сжались. Тимир подождал немного и снова вклинился в паузу стука:

      – Эй, имеющий джогур кузнеца! К чему тебе боевой болот?

      – Будет чем с демоническими звездами порубиться с Каменного Пальца, если главный жрец разрешит.

      – А серьезно?

      – Пришла пора освободить землю от одного негодяя, – вздохнул Атын, не оборачиваясь и не прекращая ударов.

      – Грозил он тебе?

      – Нет… Но мой меч скоро будет готов.

      Ответ понравился Тимиру. Ишь ты, «меч скоро будет готов»! Ему теперь все нравилось в Атыне. Родная плоть и кровь, сын утраченный и вновь обретенный! Такой же горячий и гордый, как он сам! А еще Тимир отметил, что голос парня возмужал, сделался несгибаемым, как у настоящего человека-мужчины.

      – Не я ли тот, кому твоя ненависть обряжает Ёлю? – поинтересовался весело.

      – Не ты.

      – Кто же?

      – Тот, у кого глаза недобрые.

      – Что за человек?

      – Надеюсь, не понадобится, но на всякий случай, – сказал Атын. – Если его приведет Такой же, как я.

      – Такой