Кольцо Соломона. Джонатан Страуд

и вчера вечером он меня отхлестал – и за что? Это же вышло чисто случайно!

      – Что именно?

      – Я просто издал забавный звук как раз в тот момент, когда он наклонился перешнуровать сандалии… – Я тяжко вздохнул и печально покачал головой. – Конечно, этот звук разнесся по долине подобно раскату грома. Правда и то, что поблизости как раз оказалось несколько важных шишек из числа придворных Соломона, и они поспешно перебежали, чтобы оказаться с наветренной стороны от него. Но все равно! У него совершенно отсутствует чувство юмора, вот в чем корень всех бед.

      – Зато ты, Бартимеус, так же остроумен, как всегда! – заметил Факварл.

      – Стараюсь, стараюсь!

      – Ладно, шутки в сторону: с Хабой следует быть осторожными. Помнишь того, в шаре? На его месте мог очутиться любой из нас!

      – Да я знаю…

      Нубиец бросил ковыряться в зубах и отшвырнул камушек. Мы сидели рядом, глядя в пульсирующую белизну карьера.

      Надо сказать, что случайному наблюдателю наш диалог мог показаться совершенно банальным, но на самом деле он был крайне примечателен, прежде всего тем, что нам с Факварлом удалось поговорить, не перейдя на: а) язвительные подколки, б) взаимные обвинения и в) попытки убить друг друга. За время нашего многовекового знакомства такое случалось крайне редко. Целые цивилизации успевали вылезти из грязи в князи, освоить искусства письма и астрономии и постепенно прийти в упадок, а нам с ним за все это время так и не случалось мирно поговорить.

      Впервые наши пути пересеклись в Месопотамии, во время бесконечных войн между тамошними городами-государствами. Иногда мы сражались на одной стороне, иногда мы оказывались на вражеских сторонах. Это само по себе дело пустяшное, для духа все это вещь преходящая и не зависящая от его собственной воли, ведь это наши хозяева порабощали нас, вынуждая отправиться в битву. И тем не менее мы с Факварлом все как-то не сходились характерами.

      Почему именно – сказать трудно. Ведь во многих отношениях у нас была масса общего.

      Для начала, оба мы были весьма древними и достославными джиннами, хотя Факварл всегда настаивал на том, что он несколько древнее меня (как это на него похоже!)[24].

      Во-вторых, оба мы были ребята весьма энергичные, веселые и находчивые, по-своему очень неплохие, мужественно противостоявшие людям, своим хозяевам. Оба мы укокошили немало волшебников, которые не сумели толком замкнуть пентакль, оговорились, произнося заклинание, оставили лазейку в условиях, оговаривающих наше пребывание на Земле, или допустили еще какую-нибудь ошибку в сложном и опасном процессе призывания духов. Однако слабым местом наших достоинств было то, что нас тем чаще вызывали действительно толковые волшебники, знающие о них и желающие использовать их в своих собственных целях. В результате мы с Факварлом были двумя самыми загруженными духами тысячелетия – по крайней мере, мы так считали.

      И мало того, у нас еще была масса общих интересов, от архитектуры и политики до местной кухни[25]. Короче, все говорило о том, что нам с Факварлом следовало

24

Если верить самому Факварлу, его впервые призвали в Иерихоне, в 3015 году до н. э., примерно за пять лет до моего первого появления в Уре. Это якобы позволяло ему считаться «старшим» из нас. Однако же Факварл на голубом глазу утверждал, будто именно он изобрел иероглифы, «рисуя узорчики в грязи, оставшейся после разлива Нила», и к тому же заявлял, будто и счеты выдумал тоже он, насадив две дюжины бесов на ветви ливанского кедра. Так что я к этим его рассказам отношусь с долей здорового скептицизма.

25

На мой взгляд, вкуснее всего были вавилоняне, благодаря тому, что в их рацион входит много жирного козьего молока. Факварл же предпочитал упитанного индуса.