Общество Розы. Мэри Лю

заставив стражу подумать, что камера пуста. Они пришли разбираться, в чем дело, и я выскользнул наружу, как только они открыли дверь.

      Постепенно до меня начинает доходить.

      – И ты можешь скопировать любого из Элиты?

      Маджиано пожимает плечами:

      – Когда я заблудился и остался без денег в Солнечных землях, то подражал человеку из Элиты по имени Алхимик и превратил целую повозку шелка в золото. Когда сбежал от инквизиции в Кенеттре, то скопировал способности Главного Инквизитора к целительству, чтобы защитить себя от стрел, которыми осыпали меня его люди. – Маджиано раскидывает руки, едва не роняет свою лютню, но вовремя подхватывает ее. – Я – яркая, разноцветная рыба, которая притворяется ядовитой. Понимаешь?

      Подражание. Я смотрю на свою руку, шевелю пальцами, любуясь сверкающим на свету кольцом. Потом кошусь на пояс Виолетты, которым вновь подвязано платье.

      – Когда ты украл наши вещи, – медленно произношу я, – ты использовал свою силу против нас.

      Маджиано подстраивает струну лютни.

      – Я использовал твою силу против вас обеих. Кольцо у тебя на пальце заменил иллюзией и стянул его, пока прикидывался, что толкусь на балконе от нечего делать.

      Конечно. Я бы тоже могла так сделать, да и уже делала раньше, когда крала деньги из кошельков вельмож. Сглатываю, пытаясь оценить, насколько в действительности силен Маджиано. Сердцебиение у меня учащается.

      Сомнение Виолетты в способностях нашего нового знакомого сменилось восхищенным удивлением.

      – Это означает, что, находясь среди определенного круга людей, ты можешь сделать все.

      Маджиано изображает, будто только что и сам пришел к такому же выводу, и его глаза насмешливо округляются.

      – Да ну. Теперь я уверен, ты права.

      Он закидывает лютню за спину, семенит вдоль потолочной балки, пока не достигает колонны, потом соскакивает на нижнюю перекладину и садится на нее. Теперь он настолько близок к нам, что я могу разглядеть целую связку пестрящих разными цветами ожерелий у него на шее. Еще драгоценности. И теперь мне ясно, почему его глаза вызывали у меня такое беспокойство: это странно, но зрачки кажутся овальными – темными щелочками, как у кота на детском рисунке.

      – Ну ладно, – говорит Маджиано. – Мы представились друг другу, теперь между нами все ясно и любезничать ни к чему. Скажите мне, что вам нужно?

      Я делаю глубокий вдох и говорю:

      – Мы с сестрой скрываемся от инквизиции. Сейчас направляемся на юг, где они нас не достанут, пока мы не наберем довольно союзников, чтобы вернуться в Кенеттру и взять реванш.

      – Так вы хотите отомстить инквизиции.

      – Да.

      – Вы и остальные наши. – Маджиано фыркает. – За что? За то, что они посадили тебя в тюрьму? Или потому, что они на всех наводят ужас? Если дело в этом, то вам лучше оставить их в покое. Поверьте мне. Сейчас вы на свободе. Зачем возвращаться обратно?

      – Ты слышал последние новости из Эстенции? О королеве Джульетте? И ее брате…

      Слова