Жена моего мужа. Дарья Донцова

сокрушенно вздохнула:

      – Ваши гости такие странные. Сегодня к завтраку опять овсянка на воде, на обед – молочный суп, а на ужин паровые котлеты с морковкой. То-то Аркадий обрадуется.

      Это точно, просто как на подбор такие блюда, которые сын даже нюхать не может. Я тихо допивала кофе, когда в коридоре раздались шаги. Встречаться с одной из свекровей? Ни за что! Я моментально выпрыгнула в окно и, пригибаясь, как под обстрелом, побежала в гараж. Поеду еще раз к Семену, надеюсь, мужик проспался и Адка уехала снова на дачу.

      Сеня был абсолютно трезв и даже не попытался изобразить радость при моем виде.

      – Ну, чего еще надо? – пролаял он, загораживая вход.

      – Будешь хамить, расскажу Аде, как скучаешь в ее отсутствие, – пригрозила я.

      Неверный муж вздохнул и посторонился. Из вредности не стала надевать предложенные тапки, а прямо в босоножках протопала на кухню.

      – Говори, зачем явилась, или теперь каждое утро станешь приезжать? – съехидничал мужик.

      Я собралась достойно ответить, но тут мой живот немилосердно заболел.

      – Сейчас объясню, – пообещала я, спешно скрываясь в туалете.

      Дом у Воробьевых старый, квартиру строили в конце семидесятых. Планировка стандартная, и туалет прилегает к кухне. Что, согласитесь, не очень приятно! Кто-то завтракает, а кому-то надо совсем наоборот. Да еще между пищеблоком и уголком задумчивости архитекторы зачем-то спланировали окошко. На мой взгляд, просто верх глупости.

      Не успела я удобно пристроиться, как в дверь позвонили. Сеня потопал к выходу.

      – Адка? – раздался его недоумевающий голос. – На поезд опоздала!

      Тяжелые шаги прошлепали на кухню, потом Аделаида сказала:

      – Небось рад, что один остался?

      – Ты чего? – возмутился Сеня. – Намазалась, как проститутка, где взяла такое идиотское платье?

      – Сейчас узнаешь, – пообещала женщина.

      – Нет, – заорал вдруг мужик, и следом раздался легкий хлопок, будто открыли бутылку вина.

      Быстрее кошки я влезла на унитаз и глянула в окошко.

      От увиденного чуть не грохнулась в обморок. Сеня лежал навзничь на полу, как-то странно выкрутив левую руку. Под головой медленно растекалась черная, глянцевая лужа. Над телом, растопырив ноги, стояла весьма довольная Ада. Она и впрямь слишком сильно накрасилась для солнечного июньского утра. Полное, крупное тело обтягивало кричаще-красное платье-стрейч. Сидело оно на женщине туго, как презерватив. В руках милая жена сжимала пистолет.

      Онемев, я наблюдала, как Аделаида абсолютно профессиональным движением бросила револьвер на пол. Потом хмыкнула и, напевая, двинулась к двери. Высокие каблуки подчеркивали довольно широкую и плоскую ступню. Что-то в облике женщины показалось мне странным. Пока я, обалдев, стояла на унитазе, госпожа Воробьева протопала к двери и… ушла.

      Я ринулась на кухню. Мужик лежал абсолютно неподвижно. Схватив его за плечи, повернула каменное тело и ахнула. Между бровями виднелась аккуратная дырочка. Ада стреляла, как снайпер, и помочь Сене уже не представлялось