ЗАГС на курьих ножках. Дарья Калинина

и проблемы все более эмоционально. В последнее время в атмосфере от этих постоянно сталкивающихся эмоций стало как-то тесновато. И даже, скажем прямо, душновато.

      Об этом и думала Катя, глядя на экран телевизора. Сейчас там в жаркой схватке сошлись двое политических оппонентов. Катька такие дебаты любила. Они напоминали ей бои без правил, где каждый готов на все, лишь бы завалить соперника и торжествовать победу.

      Раньше она предпочитала бокс. Хорошо! Красивые мужики дерутся друг с другом, лупят изо всех сил – азарт, адреналин, да что там, даже что-то эротическое было в этом зрелище. Смотришь и представляешь, на что такой боксер способен дома, особенно в постели. Иногда и себя на месте этой счастливицы вообразишь – прямо мурашки бегут. Но довольно быстро Катюше надоело созерцать голые мужские торсы. Все-таки в боксе все как-то слишком примитивно. Чего-то определенно не хватало ей в этом виде спорта. Теперь после каждого следующего поединка у нее было ощущение, будто бы ее обманули. В чем обманули – Катька сказать не бралась. Но решила переключиться на интеллектуальную борьбу – на политические дебаты.

      Надо сказать, выступавшие политики ее пока ни разу не разочаровали. Лупили друг друга они на совесть, не жалея сил. Эротического накала в этих драках было, конечно, поменьше, чем на настоящем ринге. Зато здесь сходились люди умные. А то, что они говорили, даже можно было при случае попытаться повторить.

      – Давай, врежь ему, врежь! – лежа перед телевизором, подзуживала Катька своего любимчика – лысого кареглазого дядечку, упругого и круглого, как мячик.

      Его так и хотелось похлопать по голове – вдруг запрыгает?

      Круглый дядечка в телевизоре как будто услышал Катю. Злобно сверкнул глазами на депутата от другой партии, чтобы тот сразу понял, какого он о нем мнения. Не удовольствовавшись этим, кареглазый схватил со столика в студии стакан и с боевым уханьем плеснул водой в лицо соперника. Несколько капель попало на ведущего, тот начал возмущенно отряхиваться. Добавил даже, что такое поведение недопустимо.

      Катька же захохотала и в полном восторге захлопала в ладоши:

      – Так их! Так!

      Она ожидала, что ее фаворит сейчас отмочит еще что-нибудь занятное. Никаких сомнений: он свою фанатку точно не разочаровал. Он уже и рот открыл и кулак занес, но в этот момент Катьку отвлек телефонный звонок. Косясь одним глазом на экран, где оба политика вот-вот должны были сойтись в рукопашной, чего никак нельзя было пропустить, Катька все же подняла трубку.

      – Алло!

      В трубке молчали.

      – Алло, – повторила Катька.

      Молчание стало каким-то тягостным. Дальше послышался то ли вздох, то ли стон, после чего трубку повесили.

      – Вот ведь люди! – возмутилась Катька. Дебаты завели ее не на шутку, и накопившаяся энергия требовала выхода. – Сами звонят, а потом трубки бросают.

      Она снова подсела к телевизору, но, увы, боевой настрой куда-то улетучился. Странный звонок лишил Катьку душевного равновесия.

      Сказали бы, чего хотели. Зачем было звонить?

      В этот момент снова раздался звонок. На этот раз звонил сотовый. Отлично, теперь тот, кто посягнул на ее душевное спокойствие, уже не спрячется, на сотовом все номера видны. Номер действительно высветился, правда, незнакомый.

      – Екатерина Маликова? – спросил официальный голос.

      – Д-да, это я.

      Почему-то Катька даже заикаться начала, так этот голос ее напугал. Интуиция у нее была развита хорошо, и теперь Катька чувствовала: звонок этот не к добру. О том же говорили бешено застучавшее сердце и неприятный холодок, обнаружившийся в области желудка.

      – С вами говорит следователь Евдокимов. Гражданин Владимир Почтарев является вашим гражданским мужем?

      Катька изумилась еще больше. Вован по кличке Почтарь был ей, разумеется, человеком не чужим. Но могла ли она назвать его своим мужем, пусть гражданским? Катька в этом, прямо скажем, сомневалась. В последний раз она видела Вована несколько месяцев назад, и тогдашний его визит особой радости ей не доставил. Появился Почтарь среди ночи, пьяным, а уходя сломал замок на двери. Пообещал починить на следующий день, но до сих пор свое обещание не выполнил. Замок чинила Катька, точнее, слесарь из жилконторы.

      И все же было что-то такое волнующее в этих словах следователя, отчего сердце Катюши забилось сильнее. Жена! Когда-то ей очень хотелось стать женой Вована. Очень-очень. Она думала, что это желание давно прошло, а вот надо же – стоило незнакомому человеку произнести заветное слово, как она уже тяжело дышит и готова подтвердить что угодно.

      – Является, – проблеяла она. – Да.

      – Что же вы, гражданка Маликова, позволяете своему мужу чуть ли не нагишом по улицам разгуливать? – осуждающе произнес голос в трубке. – Между прочим, не май.

      На улице на самом деле был не май. Говоря начистоту, там был октябрь. И погода к прогулкам без верхней одежды не располагала. Уже который день над городом висели свинцовые тучи, из которых то сыпал мелкий дождик, то припускал настоящий ливень.

      – Я