Инкогнито с Бродвея. Дарья Донцова

Арина Виолова, – представилась я.

      – Господи! А-а-а! Вы… вы… вас… а-а-а-а!

      – Елена Ивановна, успокойтесь, – попросила я. – Поверьте, я никогда не была в квартире знахарки. И уж совершенно точно не убивала ее. Вы меня с кем-то спутали. Скажите, розовую куртку действительно сшили в одном экземпляре?

      – Да, только для акции, потом ее подарили писательнице. То есть вам. Я вас видела! Узнала! Это были вы! – заорала тетка.

      Мне хотелось сказать дамочке много «приятного», но пришлось сдержаться.

      – Отлично. Теперь скажите, во что я была одета?

      – В розовую куртку.

      – Это я уже поняла. А еще что на мне было? – продолжила я.

      – Шапка с помпоном, вы ее почти до носа натянули. Шарфик синий, на нем золотые буковки, вы им до ноздрей замотались. А волосы из-под головного убора торчали, по шее мотались. Светлые такие, – перечислила Михайлова.

      – У вас отличная память, – похвалила я. – Брюки? Юбка?

      – Не помню.

      – Ботинки, сапоги, босоножки?

      – Скажете тоже, босоножки, – хрюкнула собеседница. – Не лето на улице, что-то теплое на ногах было.

      – А поточнее? Угги?

      – Не заметила.

      – Никакой другой одежды не разглядели, лицо почти полностью закрывали вязаная шапка и шарф, но вы уверены, что в квартире находилась Арина Виолова? – уточнила я.

      – Конечно. Куртенку только для вас смастерили в одном экземпляре, – попугаем повторила тетка.

      – Одежду можно продать, дать поносить подруге. В конце концов, ее могли украсть, – вкрадчиво произнесла я.

      Повисла тишина.

      – Не подумала об этом, – ожила наконец Михайлова. – Нет, это были вы. На носу у вас сидели большие очки. В руках вы держали сумку.

      – Опишите ее, – попросила я.

      – Ну, обычная, – ответила свидетельница, – как у всех.

      – Сумки у всех женщин разные, – не отставала я.

      – Не помню, – призналась наконец Михайлова.

      – Очки какие? От солнца? Оправа темная или светлая?

      – Вроде простые очки, – промямлила собеседница. – Наверное.

      Я откашлялась.

      – Елена Ивановна, я подвожу итог. Вы вошли в квартиру и увидели лежащую на полу Антонину Вольпину. Так?

      – Да, да, да… жуть… – завздыхала Михайлова, – прямо в глазах потемнело от стресса, я ничего не видела.

      – «В глазах потемнело, ничего не видела», – повторила я последние слова идиотки. – Но тем не менее разглядели женщину в розовой куртке. Она сидела? Стояла? Лежала? Прыгала?

      – Ой, скажете тоже, – хихикнула собеседница. – Вы в секретере рылись.

      – Ага… – протянула я. – Стояла к вам лицом?

      – Спиной, – поправила Михайлова. – Я надпись про чай «Трифон» прочитала и сразу поняла, кто передо мной.

      – Узнали меня только по спине? – уточнила я.

      – По слогану, – объявила дама. – Затем вы обернулись.

      – На голове шапка, натянутая почти до носа, – напомнила я слова свидетельницы, – на шее шарфик, который