Игра. Лидия Реттиева

характера. Как бы там ни было, но это перемена к лучшему. Мне не нужен дом, у меня нет средств, чтобы даже раз в году ездить туда отдыхать, но его еще и содержать надо. Но не это главное сейчас. Это мой шанс приблизиться к неизвестному и упускать мне его никак нельзя, никак. Времени осталось мало. Жизнь скоротечна. И я утвердительно кивнула.

      Я не спросила у него, что мне надеть и какая там погода. Он не работник турбюро. Я и так отняла у него много времени. Вместо беседы он мог бы просто передать мне конверт и все. Он и так переступил границу официального. А ведь мне не у кого спросить. Тем более что я не собираюсь предавать это огласке.

      – Догадываетесь, кто это?

      Я слегка пожала плечами, всем видом показывая, что мне невдомек, хотя в голове уже роились мириады догадок.

      Я была без пропуска, и господин Банев вышел проводить меня к выходу.

      – Вы не рады? – с нескрываемой иронией спросил Банев.

      – Рада, только… – Я не знала, что сказать. – Просто я в замешательстве. Не каждому человеку в жизни достается такой подарок, да еще вот таким довольно странным образом.

      И я опять удостоилась его удивленного взгляда. Он исподлобья глянул на меня и спросил:

      – Почему странным? – Его взгляд уже не был таким колючим, как в начале нашего разговора.

      – Потому, что у меня нет ни одного знакомого в Болгарии.

      – Вспомните все, что может связывать вас с Болгарией, – посоветовал он.

      – Как я понял, вы человек свободной профессии? – продолжил он.

      Человек свободной профессии – это, очевидно, в его понимании, свободный художник. Но из его уст это прозвучало с легким оттенком пренебрежительности, что ли, словно он имел под этим в виду женщину свободного поведения. Но я не обиделась, в целом так оно и есть. Нет никакой свободы, мы только делаем вид, что все в нашей жизни прекрасно и мы не зависим ни от кого.

      – Вы кто по специальности? – не дождавшись от меня ничего, кроме кивка, спросил он вдруг.

      – Переводчик, – почему-то грустно вздохнув, ответила я.

      – Это ширма или действительно ваша работа?

      Я опешила:

      – Это моя работа. Я занимаюсь ею всю свою жизнь.

      Консул обрадованно бросил в мою сторону быстрый взгляд и с улыбкой произнес:

      – Вот видите, люди вашей профессии часто выступают не под своим именем, что писатели, что переводчики. И люди других творческих профессий, – с упором на слово «других» произнес он многозначительно.

      Так-так, люди «других» творческих профессий. Что он имеет в виду? Нет, он явно меня с кем-то путает.

      – Когда-то вы ходатайствовали о получении визы для въезда в нашу страну. При каких обстоятельствах это произошло? Знаю, что вас не выпустили из страны, тогда еще СССР.

      – Да, было такое. Но очень давно. И мне кажется, никакого отношения к данной теме иметь не может, – ответила я. Я даже не сразу смогла вспомнить, при каких обстоятельствах я познакомилась с председателем правления союза фотожурналистов Болгарии Спасом Маноловым.