Ночь храбрых. Морган Райс

коня, когда вдруг воздух разрезал крик:

      «Командир!»

      Дункан повернулся в противоположную сторону и был потрясен тем, что увидел. С востока приближалась одинокая фигура, которая шла к ним через пустырь. Сердце Дункана бешено заколотилось, пока он наблюдал за ней. Это невозможно.

      Его люди расступились со всех сторон, когда она приблизилась. Сердце Дункана замерло, он почувствовал, что его глаза наполнились слезами радости. Он едва мог поверить своим глазам. К нему, подобно видению из пустыни, приближалась его дочь.

      Кира.

      Кира шла к ним одна с улыбкой на лице, направляясь прямо к нему. Дункан был сбит с толку. Как она пришла сюда? Что она здесь делает? Почему она одна? Она прошла весь этот путь одна? Где Андор? Где ее дракон?

      В этом не было смысла.

      Тем не менее, она была здесь, во плоти и крови, его дочь вернулась к нему. Увидев ее, Дункан почувствовал, что его душа исцелилась. Все в мире встало на свои места, пусть даже всего на мгновение.

      «Кира», – произнес Дункан, с нетерпением сделав шаг вперед.

      Солдаты расступились, когда Дункан вышел вперед с распростертыми руками, улыбаясь, желая обнять ее. Она тоже улыбнулась, протянув руку, когда подошла к нему. Весь его мир обрел смысл, когда он узнал, что она жива.

      Дункан сделал последние шаги, сгорая от нетерпения обнять дочь, и, когда она сделала шаг вперед и обняла его, он крепко заключил ее в свои объятия.

      «Кира», – произнес Дункан со слезами на глазах. – «Ты жива. Ты вернулась ко мне».

      Он чувствовал, как слезы радости и облегчения текут по его лицу.

      Но, как это ни странно, пока он обнимал дочь, Кира стояла спокойно, ничего не отвечая.

      Дункан постепенно начал осознавать, что что-то не так. И в эту секунду его мир вдруг наполнился ослепляющей болью.

      Дункан открыл рот, не в силах дышать. Слезы радости мгновенно сменились слезами боли, когда ему стало не хватать воздуха. Он не мог понять, что происходит. Вместо любовного объятия он ощутил холодную стальную рукоять, пронзившую его ребра, вонзившись в него до конца. Он почувствовал жар, устремившийся вниз к его животу, он онемел, не в состоянии ни дышать, ни думать. Боль была ослепляющей, жгучей, неожиданной. Дункан посмотрел вниз, увидел кинжал в своем сердце и замер от потрясения.

      Он поднял глаза на Киру, заглянул ей в глаза, и, какой бы ужасной ни была боль, боль от ее предательства была еще хуже. Смерть не волновала его. Но мысль о том, что он умирает от руки дочери, разрывала его на части.

      Когда Дункан почувствовал, что мир под ним начал вращаться, он моргнул, сбитый с толку, пытаясь понять, почему человек, которого он любит больше всех в этом мире, предал его.

      Но Кира только улыбнулась в ответ, не показывая никакого раскаяния.

      «Здравствуй, Отец», – сказала она. – «Приятно снова тебя увидеть».

      ГЛАВА ВТОРАЯ

      Алек стоял в пасти дракона, потрясенный, сжимая Незавершенный Меч трясущимися руками, когда кровь дракона хлынула на него подобно водопаду. Он выглянул из рядов острых, как бритва, зубов, каждый из которых был