Эпоха мертвых. Москва. Андрей Круз

подвесную, влез в этот самый жилет, подогнал его на боках по размеру. Ничего так, удобно, и вентиляция нормальная. Вентилирующий слой пружинит, так что если пуля угодит, то, может, ребра и не поломает, и кровью харкать не будешь из отбитого легкого.

      Натянул подвесную сверху и понял, что все надо подгонять заново. Повозился еще несколько минут, но настроил разгрузку на сильно растолстевшего себя. В довершение всего раскатал по лицу маску и натянул шлем, отрегулировав ремни. Отвык я от броника и каски, сразу почувствовал, как все и со всех сторон давит и мешает. Нашлепнул на лицо очки, все равно на броню лезть, и на этом приготовления закончились.

      Пока я возился со снаряжением, суета у машин закончилась, и стоило мне надеть каску, как послышалась команда: «По машинам!» Мое место было в головном БТР, как заодно и проводника, поэтому я бросился туда, и стоящий у машины майор Соловьев переадресовал меня наверх, на броню. Верхние люки были открыты, там же, возле них, валялось несколько сидений от каких-то дешевых конторских кресел, в скользкой дерматиновой оболочке, но без фанеры внутри, выполняющих функции поджопников, то есть предметов первой необходимости. Знаете, каково без них на холодной броне трястись? «Здравствуй, простатит!» – называется аттракцион. Это если не на жаре. Но и на жаре на горячей броне подчас без подкладки никак.

      Кстати, американцы во Вьетнаме для солдат специальные алюминиевые тарелки производили. Бронеподжопники, так сказать. Если их М113 налетит на мину или фугас, и даже корпус не защитит от взрыва, то алюминиевая тарелка вроде как последний шанс. И говорят, иногда срабатывало, особенно в плане защиты солдатских гениталий от взрывного повреждения.

      Колонна тронулась с места, взревев дизелями, тяжелые машины плавно покатили в сторону КПП. БТР по комфорту езды, на мой взгляд, так и «мерседес» обгонит. Подвеска длинноходная, восемь толстых колес, как на перине везет. Это тебе не старушка-«копейка»[10] из тех, что у нас были, которая из тебя всю душу вытрясет и уронит при первом удобном случае, да еще завоняет солярным выхлопом, закоптит всю морду. А плеваться соляркой еще сутки будешь, не меньше.

      Сам Соловьев сидел, свесив ноги в командирский люк, запихав себе под задницу подушку от какого-то дорогущего дивана из коричневой альпаки. Рядом с ним из второго люка торчала голова в новом композитном шлемофоне, в очках и маске. Механ предусмотрительно прикрыл окна связанными друг с другом патронными ящиками, набитыми гравием, для пущей защиты, и смотрел теперь на дорогу через верх. Интересный шлемак, никогда таких не видел. У нас «мазута» в классических каталась, как четыре танкиста со своей собакой.

      Моим соседом слева оказался среднего роста капитан лет тридцати на вид, со светлыми усами и с плечами пугающей ширины. Единственный без маски и очки на шлем поднял. Он баюкал на коленях слегка потертый «Печенег». Справа

10

«Копейка» – не только «жигули» первой модели, но и БМП-1, старая боевая машина пехоты, первая из линии этой бронетехники.