Операция “Зомби”. Сергей Самаров

Это он от безысходности с такими предложениями выступает. Точно так же, как от безысходности ко мне обратился. Обычно в таких мероприятиях в одиночку действуют. А уж когда сами ничего сделать не могут, только тогда...

      Он разворачивает машину, забыв в раздражительности включить сигнал поворота, и медленно едет по улице. Не пытается догнать «БМВ». И правильно, это ни к чему.

      – Чт-то д-делать?

      А злость мешает ему не только думать, но и говорить. Зубы от нее скрипят, как санные полозья по асфальту.

      – Соображай... Подступов нет?

      Пожимает плечами:

      – Н-нет.

      – Тогда следует идти от обратного. Где он чувствует себя в наибольшей безопасности?

      – Везде пр-рячется. Н-нигде н-не подступишься.

      А вот здесь ты, милый друг, не прав, потому что моего опыта не имеешь. Даже самый трусливый человек всегда имеет место, где он может отсидеться, будь то туалет или погреб. Иначе он давно бы уже от переживаний повесился. Стрессовое состояние устойчивым тоже может быть лишь определенный период времени. Дальше следует взрыв или инфаркт, что соответствует взрыву не в меньшей степени.

      – И все же?

      – За ст-тенами. Машина вс-сегда уязвима. Это теория... Машину и доставать надо.

      В этом он прав только наполовину. Девяносто процентов покушений связано с автомобильным транспортом. И именно там люди соблюдают наибольшую осторожность, именно там охрана готова к любым неприятностям. Что, впрочем, обычно не спасает, если в противниках профессионал. Но и профессионалы на восемьдесят процентов, когда засыпаются, засыпаются на транспорте. Именно поэтому я работать «на дорогах» не люблю – собственная безопасность всегда стоит дороже. К тому же нет гарантии, что Крысавец непременно окажется внутри, за темными стеклами.

      – Значит, дома и в офисе он опасности обычно не ждет?

      – Да. Н-не ждет.

      – Офис в центре города, – вспоминаю я здание, где находится офис Крысавца, и создаю в голове виртуальный образ возможного места работы. – Слишком людно для нас. Не находишь?

      – Да. Н-нахожу.

      Люблю, когда со мной соглашаются. Это значит, что я на правильном пути.

      – Дом в смысле безопасности равнозначен?

      – Даже б-более. П-посторонних н-нет... П-посетителей н-нет... Охрана та же...

      Я забрасываю руки за затылок и потягиваюсь. Равнодушно и буднично.

      – Значит, нужен штурм.

      – П-пойду на штурм. – Он опускает голову по-бараньи, того и гляди, на четыре конечности встанет и, без мысли в голове, побежит бодаться.

      Во – размахнулся! И такая отчаянная решимость в голосе, словно он перед броском грудью на амбразуру прицеливается. Только стоит ли на эту амбразуру бросаться? Не та ситуация.

      – Пойдем, – поправляю я и ловлю в ответ его короткий благодарный взгляд. – Но не забывай, что ты воевал не в десантно-штурмовом батальоне, а в отдельной роте спецназа ГРУ. У нас, если помнишь, тактика совсем другая... Улавливаешь разницу?

      – Да.

      – Молодец. А пока, до вечера, поехали