Операция “Зомби”. Сергей Самаров

подобную аккуратность.

      – Здесь... – Он зло и решительно вдавил тормоз почти до упора. – Дальше рискованно. Движок услышать могут.

      Я молча кивнул.

      План местности Юрок по памяти нарисовал еще дома. Надо сказать, что план понравился мне множеством мелких подробностей, которые сильно помогают при ориентации. И теперь я оценил предусмотрительность младшего сержанта.

      – Нас здесь не видно?

      – Нет. Перед домом кирпичная стена – метр девяносто пять, местами до двух. Под стеной бетонный фундамент. Потом, в нашу сторону, дорога вдоль забора – выезд на улицу, дальше кустарник – полоса на десять метров, высота от полуметра до полутора, и тридцать метров леса.

      Я протянул руку и достал с заднего сиденья холщовый мешок, с вопросом во взгляде показал содержимое. Мой вопрос понятен любому, кто имеет к оружию страсть. Но Юрок не сразу понял, что это такое. В ту пору, когда он воевал, такие штуки на вооружении не стояли. Только позже их начали испытывать. Там же, в Афгане. Но едва я стал вставлять в гнездо пластиковый лук, он понял.

      – Арбалет... Зачем?

      Вот ты и прокололся... Прокололся! Плохо, значит, я тебя учил.

      – Для собак.

      – Каких собак?

      Еще один прокол! Очень плохо, отвратительно.

      – Обыкновенных. Которые лают...

      Вообще-то я не люблю убивать собак. Может, в глубине души уважаю их гораздо больше, чем людей. За честность и верность. Но сейчас обстоятельства военные, иначе к дому не подберешься. Собака – враг. Из личного афганского опыта хорошо знаю, что крупную собаку, – а дом Крысавца, по данным моего осведомителя, недоступного для интереса Юрка, охраняют два алабая – не всегда сразу уложишь пулей, которая сдуру норовит пройти обязательно навылет. Короткая, но смертоносная болт-стрела арбалета рассекает мышцы, пробивает ребра и остается в теле, и она потому гораздо надежнее, убойнее.

      Впрочем, если собак убивать грех, то и людей я, сознаюсь честно, тоже убивать не люблю. Но этому меня очень долго и качественно учили лучшие специалисты великой державы, и умею я это делать лучше, чем что-то другое. Потому иногда и случается... Хотя сам я за то, чтобы случалось как можно реже.

      – Пойдем? – спросил Юрок, когда я арбалет приготовил и отложил на заднее сиденье.

      Я посмотрел на часы. Зелено светящиеся стрелки показывали без пятнадцати два.

      – Рано еще. Подождем для верности пару часиков. Ночь послушай, понаслаждайся... Да и вообще следует быть более гуманными людьми: дадим ребятам спокойно уснуть и последние в жизни сны посмотреть.

      Теории нас, слава богу, тоже учили, и достаточно качественно. Дисциплина со сложным названием «Психологические аспекты почасовой активности человеческого организма» была скучна, но необходима. И я отлично знаю, что лучшее время для нападения – это от часа до двух ночи, когда подступает первая волна суточной усталости, и от четырех до пяти часов – когда вторая волна накатывает уже настоящим девятым валом. Тогда уже на сорок