Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник). Владимир Поселягин

всех в Алексеевске.

      – Это к нам по обмену опытом направили, из Польши, – подсказал я, заметив затруднения доктора. Сам сперва не понял, что сморозил, однако прокатило. Анатолий Павлович проглотил это объяснение не моргнув глазом.

      – Ну-с, голубчик, давайте руку будем смотреть, – усадил он меня рядом со столиком, на котором были разложены инструменты.

      К моему удивлению, но справился доктор довольно быстро. Ножницами срезал бинты, аккуратно оголил рану, после чего, ругаясь под нос, начал осторожно скальпелем срезать нитки. Прочистил рану от гноя, промыл ее несколькими препаратами и перевязал, не став зашивать. Само лечение я протерпел, сцепив зубы, так как отказался от укола обезболивающего, опасаясь шприцов еще с армии. А вот от столбняка меня все же ширнули.

      – Вот и все, Александр, можете идти. А, еще я хотел спросить, кто вам зашивал рану?

      – Да так, один умелец, – уклончиво ответил я, скосив глаза на Олега.

      – Шов, конечно, наложен хорошо, видна большая практика, но обработка?! Ее же практически не было! – покачал Анатолий Павлович головой в недоумении.

      Получив листок со списком назначенных лекарств от возможной заразы и распрощавшись с доктором, мы вышли из кабинета в коридор, где, глядя на меня, стояла, уперев руки в бока и притоптывая одной ногой по полу, моя мама.

      «Сдали-таки! Ну маманя! Везде у нее стукачки есть или доброхоты, обо всем доложат!» – мысленно вздохнул я, предчувствуя близкие проблемы.

      – Стой и молчи, я знаю, что надо делать! – тихо сказал я Олегу и с заискивающей улыбкой ринулся к матери.

      – Мам, ты тут, я как раз хотел тебе позвонить…

      – Почему же не позвонил? И как это понимать? Что с твоей рукой? – завалила она меня вопросами. Боевой настрой у нее удалось сбить, и сейчас она кудахтала, беспокойно осматривая перевязанную руку.

      В общем, отвязаться у меня не получилось, и нам пришлось ехать к ней, рассказывая по пути, как я поранился.

      – А кто твой знакомый? То, что иностранец, я вижу, их с нашими не спутаешь, но все-таки? – спросила у меня мама, когда Олег вышел во двор покурить. Вопрос, честно говоря, ввел меня в легкий ступор.

      – Почему, мам, ты решила, что Олег иностранец? – озадаченно спросил я.

      – Да сразу же видно! Другая одежда, повадки, он даже смотрит на все по-другому, сразу понятно, не наш!

      «М-да, интересное наблюдение, что же делать?»

      Сказав матери, что Олег с Украины, благо фамилия способствовала, и пообедав блинами, мы поехали ко мне.

      – А отец у тебя где? – спросил Данилец, тяжело пыхтя после обеда.

      – На рыбалке. «Нивы» нет, как и удочек, так что точно от матери на реке прячется.

      – Да-а, суровая она у тебя! – уважительно покивал осназовец.

      Зайдя в квартиру, я спросил у парней:

      – Ну что, как дела?

      Парни сидели у компа, и второй Олег быстро переписывал моей ручкой в тетрадку что-то с экрана монитора.

      Выяснив, что они смогли насобирать и найти, я вставил в новенький, перед переходом купленный принтер бумагу и показал Юре, как печатать. Принтер я купил для СССР,