Принц воров. Валерий Горшков

Если так, давай. С чего начнем? С отрубания пальцев или дыбы?

      – Стоп, Андроп, – вмешался Крюк, втискиваясь между врагами. – Хватит языком молоть. Пан Стефановский, значит, пан Стефановский, пусть земля ему будет пухом. Мы идем разорять его могилу.

      – Да здесь панов Стефановских как на мадридском кладбище Карлосов! – воскликнул из темноты один из банды Святого.

      – Значит, придется поднимать всех Стефановских, – отрезал Крюк.

      Слава и Червонец, не сводя глаз друг с друга, разошлись в стороны. И, уже оказавшись поодаль от бандита, Корсак миролюбиво предложил:

      – Нас одиннадцать человек. Можно разбиться на четыре группы, одна из которых будет состоять из трех человек, остальные из четырех. Мы разойдемся в разные стороны и, ориентируясь на стороны света, будем приближаться к центру погоста. Четыре цепи. Нас интересуют только склепы. Любой, кто увидит таковой с известной фамилией, дает об этом знать остальным. Предположим, я, Червонец и Крюк пойдем с западной стороны…

      Предложение было принято, потому как каждый из тех, кто здесь присутствовал, в правоте бывшего офицера однажды уже убедился. Убедился категорически и бесспорно, потому что был жив.

      Для человека, связавшего свою жизнь с разведкой, существуют десятки способов определить стороны горизонта. Сейчас можно было бы найти север по Полярной звезде, но небо затянуло тучами. Об ориентации с помощью солнца речи, понятно, вообще не шло. Мох растет на деревьях с северной стороны, но уходить в лес для того, чтобы искать деревья с мохом, было просто смешно. Корсак, вглядываясь в угрюмые лица бандитов, не раз бежавших из таежных зон, в очередной раз убеждался в том, насколько в бандах сильна роль лидера. Любой из них, оказавшись в безвыходной ситуации, заставит свой мозг работать самостоятельно и, когда речь зайдет о жизни и смерти, решит самую сложную задачу. Сейчас же все вокруг Славы, включая и Червонца, и Крюка, стояли в ожидании того, как он определит стороны света. И все будут молчать, потому что вожак этого сброда сейчас, как это ни грустно понимать, он, Ярослав Корсак.

      – Часовенку в центре кладбища видите? – спросил он, не особо надеясь на свое зрение, начавшее давать небольшие сбои после ранения. – Перекладины на кресте как расположены? В какую сторону они сужаются, там и юг.

      – Нет на храме креста, – прохрипел Крюк. – Обнесли, сволочи. Сусальное золотишко в войну хорошо шло… Христопродавцы.

      Это говорил человек, уже собравшийся раскапывать могилу. «Ладно, проехали…» – подумал Слава, соображая, как теперь поступить. Нужно было четко определить стороны света, чтобы ясно поставить задачу перед бандитами. Кладбище не имело прямоугольных форм, а потому было не исключено, что какая-то из групп пройдет мимо нужного склепа, попросту не заметив его в темноте.

      Ни слова не говоря, Корсак перепрыгнул через ограду и, когда его примеру последовали остальные, приказал:

      – Найдите мне фамилию какого-нибудь татарина. В этом районе нет мусульманских кладбищ, а потому лиц, почитающих Коран, хоронят на общем.