Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса. Александр Полюхов

как и обещал прогноз, усилился, скрывая их следы. Только старый лис, промышлявший у дороги объедками, заметил бандитов и, выждав, потащился следом в напрасной надежде: «Вдруг съестное выбросят по пути?»

      Центральная клиническая больница, созданная полвека назад для обслуживания советской номенклатуры, медленно приходила в упадок. Новая элита России предпочитала лечиться за рубежом. Нет, корпуса стояли, оборудование потихоньку обновлялось. Но исчез прежний дух исключительности, а с ним и аккумулированный опыт медперсонала. Светила медицины вымерли или были уволены эффективными менеджерами, взявшими под крыло огромное хозяйство на десятках гектаров леса. Получил извещение о предстоящем сокращении его должности и ведущий анестезиолог-реаниматолог. Оттого рабочий день стал грустным. Особенно тяжелым выдался вечер.

      – Матвей Александрович, – Виктор использовал форму официально-больничного обращения, готовя пациента к плохим новостям, – у вас выявлен рак легких второй степени. Конечно, надо дождаться результатов биопсии, но всё, – пошелестел бумажками в медицинской карте, – указывает на тяжелый диагноз.

      – И, – Алехин по лицам и недомолвкам других врачей еще раньше понял, что дело швах, – какие варианты?

      – Не буду обманывать, – друг продолжил, уже с некоторым облегчением, выполнять нелегкую миссию, которую – к его чести – не перепоручил коллегам-онкологам, – времени мало, меры нужно принимать немедленно.

      – Химиотерапия?

      – В комбинации с лучевой.

      – Шансы?

      – Есть, хотя и скромные.

      – Сколько мне осталось?

      – Год максимум, если сдашься.

      – А если бороться по полной программе?

      – Лгать не стану: тридцатипроцентная вероятность выживания на горизонте в пять лет.

      – Кроме правды ничего не жду. Операция потребуется?

      – Видишь ли, сначала терапия должна обеспечить сокращение опухоли, – пояснил доктор, – хотя бы на четверть, лучше на треть. Нужно убрать раковые клетки из лимфатических узлов.

      – Такое возможно? – бывший шпион уже уловил общую ситуацию, но по привычке хотел получить максимум важных деталей. – Можешь привести статистику?

      – Возможно с Божьей помощью. А цифры грустные. В России ежегодно диагностируют онкологические заболевания у пятисот тысяч человек, а умирают триста тысяч. Рак легких выявляется у ста тысяч. Твой случай из разряда типичных.

      – Но я же не работал на шахте, никогда не курил, – отчаяние начало пробиваться через стену самоконтроля, и Алехин с силой стукнул левым кулаком по правой ладони. – Почему у меня?

      – Да, курильщики и работники с вредных производств – основной контингент. Только сам знаешь, какой в наших городах воздух.

      – Я живу в самом конце Рублевки, где воздух ничем не загажен, до того двадцать лет шпионил в Скандинавии, где атмосфера еще чище, – больной пытался объяснить медику невозможность случившегося,