Соперница интриганки. Кайя Асмодей

а сразу после школы, не успев даже переодеться, без хорошо продуманного плана, без заготовленной речи, в полном смятении, с одной лишь надеждой, что Денис еще ничего не знает.

      Я поправила вырез нежно-зеленой кофточки, пригладила серую узкую юбку, глубоко вздохнула и решительно нажала кнопку звонка – раздались птичьи трели. Я затаила дыхание. За секунды ожидания у меня в голове пронеслись десятки вариантов развития событий. Я падаю на колени и умоляю его снова меня простить. Я веду себя как ни в чем не бывало, пока он сам не обрушит на меня свою ярость. Я… я… я…

      Дверь никто не открыл. Я стояла перед ней, разочарованная и напуганная. Пока кто-то не тронул меня за плечо.

      – Лия, – раздалось позади.

      Я резко обернулась и увидела его мать. Моложавую темноволосую женщину с серыми прекрасными, в точности как у сына, глазами. Она всегда была строго и стильно одета и пахла ягодно-медовыми духами «Poison» от «Диор».

      Сейчас на ней была синяя юбка-карандаш, классические туфли-лодочки, белая блузка и жакет в тон юбке.

      Ольга Константиновна с удивлением смотрела на меня, я пробормотала:

      – Здравствуйте. Я к Денису. Его нет? Он в институт поехал?

      В моем голосе сквозила паника, но, кажется, женщина ничего не поняла.

      – Нет, в институт ему через неделю. А ты разве не знаешь? Стефания вернулась. Они гулять пошли.

      – Стефа… – выдохнула я, – знаю, конечно, мы в школе виделись.

      Как же ей удалось меня обогнать?

      – Позвони ему, – предложила Ольга Константиновна, – странно, что вы разминулись, они где-то у школы договорились встретиться.

      Какая предусмотрительность со стороны этой деревенщины. У нее было целое лето, чтобы все спланировать. А я оказалась совершенно не готова.

      Кивнула и солгала:

      – Я задержалась после уроков, – достала телефон и махнула им. – Созвонюсь с ним. До свидания, Ольга Константиновна.

      Ее неподдельная радость от возвращения Стефании больно меня задела. Конечно, Стефа вытащила ее сына-инвалида из дома и помогла жить дальше, Ольга Константиновна будет до конца своих дней ей благодарна, но… Я бы сделала все то же самое для него, если бы он только мне позволил!

      Я вышла из парадной и присела на скамеечку. Нет, позвонить Денису я не посмела. В эту самую минуту Стефания наверняка презентует ему мой дневник с грязными секретами. Денис узнает, как я в сговоре с его братом использовала Стефанию – его лучшую подругу, – и нашим с ним отношениям придет конец.

      Какая ирония. Стефания, которую я применила, точно клей, чтобы склеить свое разбитое с Денисом счастье, теперь для этого хрупкого счастья главная угроза. И отправить ее назад в Харабали, похоже, не вариант.

      Я некоторое время перебирала контакты, наконец, нашла в них имя «Данила» и набрала. Он ответил не сразу, а когда я услышала в трубке его недовольный голос, то без приветствия сказала:

      – Встречаемся через пятнадцать минут на Банковском мосту. Это срочно.

      – Лия? Какого фига ты…

      Я отключилась и встала со скамейки. Мы с Данилой в одной лодке, как выяснилось – дырявой. И какую бы антипатию мы ни испытывали друг к другу – общая беда, как известно, объединяет. Сегодня он не работал в нашем школьном бассейне, поэтому находился в блаженном неведении, что его бывшая пассия вернулась, чтобы нам мстить.

      Я добралась до Банковского моста и остановилась у грифона с золочеными крыльями. На лапах грифонов от бесконечных прикосновений туристов облупилась краска, и они были гладкими-гладкими. Говорят, если потереть их и загадать желание, оно непременно сбудется.

      Я закрыла глаза, прикоснулась к лапе, сосредоточилась и загадала: «Только бы Денис не бросил меня из-за чертового дневника!»

      И тут над самым моим ухом раздалось:

      – А я думал, со всеми своими желаниями ты обращаешься напрямую к лучшему другу – сатане. Грифоны? Лия, это несерьезно!

      Я распахнула глаза и обернулась. Передо мной стоял Данила, одетый в темно-синие джинсы, белую футболку и сине-белую ветровку, которая создавала видимость, что его и без того широкие плечи просто необъятны. Русые, чуть вьющиеся волосы трепал ветерок, серые глаза, светлее, чем у Дениса, и с голубыми вкраплениями, смотрели на меня с недовольством.

      Мой взгляд упал на его салатовые кроссовки, и я выдохнула:

      – Что за нелепое сочетание?

      Он тоже опустил глаза, взглянув на свои кроссы, и лениво уточнил:

      – Это и есть срочное дело? Хочешь стать моим личным стилистом?

      – Стефания переехала в Петербург, – сказала я.

      Данил перестал улыбаться, облокотился на перила моста и, поблуждав взглядом по колоннам Казанского собора, проронил:

      – Я не стану с ней крутить любовь, если ты об этом. Мы с Деном помирились, пусть Стефа живет своей жизнью.

      – Все не так просто. Помнишь мой дневник?

      – Еще бы. Столько проблем от него!

      – Перед